Карли, перебравшись жить ко мне. Когда ей исполнилось двадцать два года, она ушла из особняка и поселилась в кукольном домике – это была вся независимость, какую готова была предоставить ей мать. Карли так и жила там, когда мы познакомились, поэтому я провел много времени в этом сказочном мире. У меня долгие годы был ключ от домика, и я знал код системы безопасности.
Войдя внутрь, я так остро ощутил присутствие Карли, словно она была призраком, пугающим меня грохотом своих цепей. На стенах висели ее школьные фотографии, на полках стояли трофеи, полученные за танцы, и сборники стихов. Карли не жила здесь три года, однако ее мать сохранила все в неприкосновенности, превратив в святилище, обставленное мебелью, которую она выбрала для Карли, когда той исполнилось шестнадцать. Вероятно, Сюзанна надеялась, что ее дочь когда-нибудь одумается, бросит меня и вернется туда, где ее место.
Я сел в протертое кожаное кресло у окна, выходящего в сад. Это кресло отдал Карли ее отец, и, по-моему, он отдал его дочери для кукольного домика, только чтобы его жена не оттащила его в какой-нибудь благотворительный фонд. Это было мужское кресло, некрасивое и невероятно удобное, и оно казалось совсем не к месту среди розовых обоев и занавесок с подсолнечниками. После гибели Роско я провел в этом кресле несколько недель. Рука и нога у меня были в гипсе, я был практически прикован к месту, и Карли ухаживала за мной. Мы почти не знали друг друга, но она была моей сиделкой. А вскоре после этого стала моей возлюбленной.
Последний раз я бывал здесь полгода назад, в январе. Карли позвонила мне из офиса во вторник утром и сказала, что ей нужно уйти и не мог бы я встретиться с ней в кукольном домике? Я согласился, но приехал туда позже назначенного срока: я постоянно опаздываю. На первом месте всегда работа. Заходя в домик с улицы, я принес с собой холодный сквозняк и снежные хлопья. Карли приготовила зимний пикник: расстелила на полу покрывало, откупорила бутылку вина и раскладывала средиземноморский обед из хумуса[8], виноградных листьев и лаваша.
Она стояла в дальнем конце кукольного домика, грея босые ноги у камина. От холода ее лицо порозовело. Грудь колыхалась в такт спокойному дыханию. Карли посмотрела на меня с извечной серьезностью; лишь легкая улыбка витала у нее на губах. Клянусь – она была похожа на живописное полотно, застывшая в своей красоте. Мане. Вермеер[9].
– Какой у нас повод? – спросил я.
– Никакой. Я тебя люблю, только и всего.
– Я тоже тебя люблю.
Трудно представить более идеальное мгновение, однако теперь, оглядываясь назад, я понимал, что именно в тот день наши отношения начали разваливаться. Можно было провести линию от нашего обеда в кукольном домике до глупой связи Карли со Скотти Райаном и дальше, до последнего ее заявления в последние выходные за городом.
Если бы я был внимательнее, я бы обратил внимание на то, что Карли была непривычно молчалива.
Хумус – закуска из нутового пюре, в состав которой обычно входят кунжутная паста, оливковое масло, чеснок, сок лимона, паприка.
Мане, Эдуард (1832–1883) – французский художник, вдохновитель и предводитель импрессионистической живописи, никогда не примыкавший к лагерю импрессионистов; Вермеер, Ян (1632–1675) – нидерландский художник-живописец, мастер бытовой живописи и жанрового портрета.
