style="font-size:15px;"> Я накрутила на усы антенны фольгу. Экран прояснился достаточно, чтобы можно было разобрать президента Джонсона, как раз занимавшего место за столом. Со всех сторон его окружали какие-то люди. Президент не вызывал у меня особых симпатий: мне не нравилось, как он трепал за уши своих биглей. Зато меня восхищала его жена, Леди птичка[8], которая всегда выглядела так, будто больше всего на свете хотела расправить крылья и улететь прочь.
Розалин подтащила табурет поближе к телевизору и села. Сиденье практически исчезло под ней. Она всем телом подалась к экрану, взволнованно ухватив ткань юбки и комкая ее в руках.
– Да что такое происходит? – спросила я, но она была настолько увлечена происходящим, что даже не ответила.
На экране президент пытался поставить свою подпись на листе бумаги, чтобы довести начатое до конца, ему понадобилось не меньше десяти перьевых ручек.
– Розали-ин!
– Тссс, – шикнула она, отмахиваясь от меня.
Пришлось узнавать, в чем дело, от телекомментатора.
– Сегодня, второго июля тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года, – говорил он, – в Восточном зале Белого дома президент Соединенных Штатов подписал Закон о гражданских правах…
Я перевела взгляд на Розалин, которая сидела, трясла головой и бормотала:
– Господи, помилуй!
Вид у нее был такой же неверящий и счастливый, как у людей в телевикторине, когда они отвечают на вопрос стоимостью в 64 000 долларов.
Я не знала, то ли радоваться за нее, то ли тревожиться. После церковных служб прихожане только и говорили, что о неграх да о том, получат ли они свои гражданские права. Кто побеждает – команда белых или команда цветных? Словно это было состязание не на жизнь, а на смерть. Когда священник из Алабамы, преподобный Мартин Лютер Кинг, в прошлом месяце был арестован во Флориде за то, что хотел поесть в ресторане, мужчины из нашей церкви ликовали так, словно команда белых победила в бейсбольном чемпионате. Я знала, что смиренно они нынешнюю новость не примут – ни за что на свете.
– Аллилуйя, Иисусе! – повторяла Розалин снова и снова, сидя на своем табурете. Словно в забытьи.
Розалин оставила на плите ужин – свою знаменитую тушеную курицу. Накладывая еду на тарелку Ти-Рэя, я раздумывала, как бы поднять деликатный вопрос моего дня рождения, на который Ти-Рэй за все годы моей жизни ни разу не обратил внимания. Но я все равно каждый раз, как дурочка, преисполнялась надежд, думая, что уж в этом-то году все будет иначе.
Мой день рождения совпадал с днем рождения Соединенных Штатов Америки, из-за чего обратить на него внимание было еще труднее. Я, когда была маленькой, думала, что люди запускают фейерверки и ракеты в мою честь: Ура, сегодня родилась Лили! Потом реальность расставила все по местам, как это обычно и бывает.
Я хотела сказать Ти-Рэю, что любая девочка была бы рада серебряному браслету с подвесками;
По легенде, прозвище «Леди птичка» (
