Если хотите, могу приготовить вам травяной чай, пока будете ждать. Хорошо, я принесу его вам. Пока посидите. Вы знаете, куда пройти.
Полетт могла сделать для них только это. Работа в больнице, к сожалению, не давала Анни приоритетного доступа в отделение неотложной помощи. Особенно когда на самом деле ситуация не была чрезвычайной, о чем знали все, кроме ее матери, подумала Брисеида, опускаясь в кресло в приемной, напротив одного из многочисленных портретов Альфреда Рише. Основатель больницы сурово и надменно смотрел на нее своими маленькими черными глазами: его длинное желтоватое лицо было наполовину поглощено удушающей темнотой картины. Она вызывающе посмотрела на него. Брисеида уже много лет крутилась вокруг этого полотна, но оно все еще заставляло ее покрываться мурашками каждый раз, когда оказывалась перед ней. Девушка никогда не понимала, почему копия портрета была установлена в каждом здании больничного комплекса. Больница уже была названа в его честь, неужели он не мог удовлетвориться одной картиной, припрятанной в кабинете директора? У этого человека, должно быть, было очень большое эго…
– Мадам Ричетти?
В дверях стоял врач. Довольно высокий, с небольшой лысиной, но привлекательный на вид: Брисеида узнала доктора Мулена, ставшего постоянным сотрудником больницы, несмотря на свою относительную молодость.
– Что-то случилось? – продолжил он, его взгляд задержался на Люсьене.
Он вел историю болезни Люсьена во время его пребывания в больнице. Он знал все о несчастьях Анни и ее административных проблемах. Он заботился о ней: он даже сделал все возможное, чтобы помочь ей получить должность секретаря. Они уже давно переступили порог вежливости, но доктор все равно продолжал называть ее по фамилии, как будто обращался к коллеге. Брисеида пришла к выводу, что доктор неравнодушен к ее матери и разыгрывает вежливость в грубой и жалкой попытке скрыть очевидное. Ее мать, вероятно, тоже не осталась равнодушной к его чарам. Даже если Анни никогда бы не захотела признаться в этом, она так сильно цеплялась за мысль о том, что однажды увидит своего мужа возродившимся.
– О, Люсьен в порядке, – сказала Анни, улыбаясь. – Дело в моей дочери, у нее поднялась температура и появилось очень странное пятно на шее.
– Пятно?
– Да, темно-красное. Кажется, оно появилось без причины, весьма любопытно…
– Дайте мне взглянуть.
Брисеида незаметно дала Жюлю пинка, чтобы он перестал улыбаться, и смирилась с тем, что придется обнажить шею, и тогда у этих двух заплутавших людей будет достаточно времени, чтобы сблизиться.
– Да, действительно, выглядит очень странно. Появился без причины, говорите? Вы правильно сделали, что пришли. Думаю, стоит взглянуть внимательнее. Если вы пройдете за мной в мой кабинет…
– Правда? Это, конечно, любезно, но… Уже одиннадцать вечера, ваш рабочий день уже закончился…
– Я не в первый раз работаю сверхурочно. Не волнуйтесь, осмотр займет всего несколько минут, и я бы не хотел, чтобы вы всей семьей ждали своей очереди часами…
Брисеида
