почему ты ушел?! – Громкий крик вылетел из глубины сердца, из глаз хлынули слезы.
По дому кто-то тихо ходил. В саду завели машину, и она, черкнув фарами по стене, укатила. А он все сидел в синем «Понтиаке» своего детства и плакал. Со слезами уходила страшная тяжесть утраты…
Алекс вылез из машинки, вытер о плюшевого Ваню лицо и упрямой походкой направился в кабинет деда. За старинным письменным столом, справа от кресла, таился стальной сейф. Алекс знал, что дедушка хранит ключи в потайном ящичке письменного стола. Иван Алексеевич однажды показал ему свой тайник. Алекс открыл сейф и увидел горку папок. Перебрав их, нашел одну с надписью «Саша». Выложил на стол, развязал ленточки и открыл.
Сверху, в отдельном конверте, лежало письмо к внуку. Алекс взял конверт и спрятал в карман. Кроме письма, в папке хранились имена и адреса людей, чья-то переписка и пожелтевшие фотографии. На одной из них он увидел блестящего морского офицера и сухенького моложавого человека в сером костюме. На обороте снимка имелась надпись: «Господин Слободски и товарищ Зелен – союзники. «Амторг», переговоры по ленд-лизу. Одна тысяча девятьсот сорок первый год».
Екатеринбург. 2000 год. Февраль
Мать и дочь Сегунцовы завтракали. Наталья Андреевна подлила дочери из кофейника и поджала губы:
– Хоть спасибо бы сказала матери.
– Что, мама? – Марина подняла на мать удивленные глаза.
– Ничего. Я за ней, как прислуга, ухаживаю, а она даже поблагодарить не удосужилась.
– Извини, мамочка, я задумалась. – Чадо выдавило из себя улыбку и глотнуло кофе.
– Что с тобой, девочка? В институте неладно? – В глазах матери тревога, надо отвечать.
– Нет, мама, все в порядке.
– Тогда не спи за столом, ты легла рано, должна бы и выспаться… – Родительница вчера вернулась с дежурства после десяти, постучала в комнату дочери, но та уже спала.
– Сегодня зачет у Фролова, я и задумалась. – Марина быстро опустошила чашку, отнесла посуду в мойку, открыла кран.
– Ладно, оставь. На работу не иду, сама управлюсь. Беги на занятия, – разрешила мама.
Марина кивнула и поспешила в комнату одеваться. Наталья Андреевна возникла на пороге с кошельком в руках: – Возьми пятьдесят рублей, поешь в столовой, если задержишься.
– Не надо, мама. У меня еще тридцатник со вчерашнего дня сохранился, – отказалась дочь.
Мать покачала головой и вышла. Марина сбросила халатик и застыла перед зеркалом: «Без одежды я ничуть не хуже девиц из журналов. – Девушка вздохнула. – А надену тряпки – и серая мышь». Ей очень бы хотелось выглядеть как Катя Щеглова или Вера Сомова. Но где взять столько денег? Хорошо им с папами-бизнерами. Она открыла шкаф и задумалась. Сама не знала, какая муха ее укусила, только сегодня хотелось праздника. Сняла с вешалки единственное фирменное платьице из немецкого трикотажа и облачилась в
