уме или сердце. Но…
Не забудем мотто преизящнейшего британского эссеиста Хэзлитта – «Перестав быть спорной, мысль перестает быть интересной». Сочинять и тем более издавать бесспорный, то бишь бесполезный труд – дело пустое, он априори никому не потребен.
Читать книгу «Загадка Алатырь-камня» как раз-таки интересно.
Захватывающе.
Глава 1. Любовь в кибитке
В непроглядной тьме крытой шкурами повозки юные сильные руки ласкали тела.
– Еще, еще, еще, – молила она на языке, какого не знали другие народы. – Ради священной Йер-су, быстрее, быстрее…
– Глубже, глубже, глубже, – отзывался он на языке народа, который исчезнет в тумане столетий. – Ради великого Тенгри, чаще, чаще, чаще…
Девушка вжимала его в себя, обхватив сверху повыше бедер, а он отвечал тем же, – обхватив выше бедер снизу и вжимая ее в себя.
Поскрипывая, повозка раскачивалась на лесной тропе в такт движениям любви. Точно так скрипели тысячи повозок спереди и сзади. Топот десятков тысяч запряженных лошадей и закованных в броню всадников сливался в неуемный гул вместе с ударами двупалых верблюжьих ступней и цоканьем живого мяса – коз да баранов, которых орда гнала себе на пропитание. В этот непередаваемый шум то и дело врывались крики грудных детей, требовавших молока. Впрочем, в темноте повозок младенцы быстро стихали, отыскивая пахучие соски матерей.
Качался под крепкими молодыми телами сложенный шатер, и не было под небесами лучшей перины. Когда бедра девушки по имени Гарма пошли в пляс, юноша Оян закрыл ее рот своими губами, чтобы крики счастья не достигли ушей возницы.
– Ты, теперь ты, ты, ты, – тяжко дышала девушка, обняв шею возлюбленного. – Ну же, ну-ну, скорее…
Их горячие языки свились в петлю, и все кончилось, и тела отпали друг от друга.
– Мы как раз успели, – задыхаясь, прошептал он. – Видишь рассвет, моя любимая?
Сквозь крошечные неплотности между шкурами в повозку робко вползали лучи нового дня.
– Да, любимый мой, пора одеваться.
Откинув полог шатра, который служил одеялом и укрытием одновременно, молодые люди натянули нехитрую летнюю одежонку своего народа – кожаные штаны и такие же куртки мехом внутрь. Повернувшись спинами друг к другу, возлюбленные приняли позы крепко спящих. И тут же издали долетели голоса, которые, будто волнами, катились от головы грандиозной орды к ее хвосту.
– Привал, привал, привал, – орали что было мочи конные охранники, оборачиваясь. – Великий шаньюй объявил привал… Привал, привал, привал…
– Вал, вал, вал! – поддакивало лесное эхо. – Вал-вал-вал…
Солнце все упорнее просачивалось в повозки. Поскольку рассвет
