женившись на хорошенькой дочери фермера из Анжертона. К этой-то ветви и принадлежит наша выродившаяся фамилия…
Родители моей матери были хорошие, честные люди. Оба они происходили из семей бедных ткачей, изгнанных из Англии в силу Нантского эдикта. Двери их дома были всегда гостеприимно открыты для протестантов, к какой бы секте они ни принадлежали. Одно из самых отдаленных воспоминаний моей матери относится к посещению Джона Веслея. Старик с добрым приветливым лицом и длинными серебристыми волосами посадил ее к себе на колени, положил руки на белокурую детскую головку и произнес торжественное благословение.
Местоположение нашего дома в Диньстоне было дивное. Простая, дикая прелесть местности, исторические и романические воспоминания, связанные с ней, веселый семейный круг, радушное гостеприимство хозяев – всё это привлекало друзей и знакомых. В числе наших самых приятных гостей были шведы, русские и французы, присланные в Англию для изучения земледелия или чего-либо другого. Они проводили у нас иногда по несколько недель. Двери нашего дома были широко открыты для всех этих иностранцев. Бросая взгляд на далекое прошлое, мне кажется, что тогда было вечное лето…
Через низкое окно легко было выскользнуть, в один миг очутиться на дикой лесной тропинке среди папоротников и скрыться в густой тени берез или же спуститься в высохшее ложе горного источника…
Днем и ночью слышен был отдаленный шум водопадов и веселое журчанье прозрачных ручьев; это была дивная музыка, которая во время проливных дождей обращалась в дикий рев…
Семья наша состояла из шести дочерей и трех сыновей. Моя сестра Гарриет и я были связаны неразрывной дружбой. До ее замужества и отъезда в Неаполь мы никогда с ней не расставались, разве изредка на несколько дней. Мы были привязаны друг к другу более, чем это обыкновенно бывает между сестрами, мы положительно сливались в одну душу и в одно сердце. Занятия, прогулки, игры, катанье верхом – все у нас было общее. Если бранили одну, то плакали обе. Когда хвалили которую-нибудь из нас, то обе радовались.
Вспоминая это далекое время, мне кажется, что наиболее характерными чертами моей сестры были ее страсть к жизни на воздухе и ее любовь к природе и к животным. Скажут, что это присуще большей части детей, воспитывающихся в деревне. Но в ней эти чувства были особенно сильно выражены.
У нас было много собак. Одну из них Гарриет особенно нежно любила. Если ее не было в час урока, то можно было с уверенностью сказать, что она сидит у будки Пинчера и дружески разговаривает со своим любимцем. Но вот случилось нечто действительно трагическое. Однажды утром в поле нашли несколько овец из нашего стада, сильно искусанных. Подозрение пало на Пинчера, несмотря на то что в окрестности было много собак, принадлежавших сторожам и фермерам; без сомнения, одна из них и была виновницей преступления. Но хозяева их предпочли свалить вину на нашу собаку. Пинчера судили, приговорили к смерти и казнили.
