мне предстоит идти впереди шествия мирян, пришедших на службу.
Выходим из врат древнего собора. Начинается крестный ход.
Впереди несут фонарь, за ним несут парой запрестольный крест и запрестольный образ Божией Матери. Далее идут двумя рядами, попарно, хоругвеносцы, певцы, свещеносцы со свечами, диаконы со своими свечами и кадильницами, за ними священники, младшие впереди. В последней паре священников идущий справа несет Евангелие, идущий слева – икону Воскресения. Завершает шествие вселенский патриарх Макарий II с трисвещником и крестом.
Затем уж иду я, рядом со мной сестра Ольга, за нами идут и поют стихиру все остальные.
– Воскресение Твое, Христе Спасе,
Ангели поют на Небесех,
И нас на земли сподоби,
Чистым сердцем,
Тебе славити.
Беспрерывно звонят колокола.
Праздничная ночь. Мало кто спит сейчас в Константинополе.
И вроде много уже православных храмов в Царьграде, но многие захотели быть именно здесь, там, где император, молясь и надеясь. Вокруг собора Святой Софии толпятся те, кто не смог попасть внутрь. Полиция строго следит, чтобы у всех были на лице маски и чтобы не слишком плотно кучковались. Пусть пока «американка» у нас еще не слишком распространилась, но береженого Бог бережет.
Впрочем, когда до нас дойдет, вот тогда с храмами будут проблемы. Много и разных.
С трудом подавляю желание зевнуть. Не хватало еще на глазах тысяч подданных зевать на крестном ходе.
Что-то я задолбался за последние дни. И, наверное, сказалась накопившаяся за год усталость.
Не знаю, как у кого, а лично у меня ощущение от введения с 1 мая новоюлианского календаря такое, будто все тринадцать дней разницы вдруг спрессовали и обрушили на мою голову разом. Тем самым стремительным домкратом. Вот как поднялся на трибуну на Первомай, так и пошло. Пасха. Конституция опять же.
И так весь на нервах из-за Маши и ее тяжелой беременности, а впереди еще всенощная, нравится мне это дело или нет. Раз уж устроился императором на три ставки, то и отбывай номер за троих. И на Пасху, и на Первомай.
Я внутренне нервно усмехнулся. Какой же все-таки сюрреализм! Император принимает военный парад и приветствует демонстрацию трудящихся во время государственного праздника – Дня труда и служения обществу. В прошлом году Первомай я встречал в Москве, в этот раз уже в Константинополе.
Да, уже больше года я тут. С того самого дня 27 февраля 1917 года, по еще тогдашнему юлианскому календарю. И с 28 февраля пришлось устроиться на работу императором всероссийским. Не очень-то хотелось, но выбора у меня тогда не было. Да и сейчас нет.
Невольно кошусь на повороте на идущего за мной бывшего самодержца. Идет Ники, крестится, даже одухотворенно так крестится. Искренне. Что ж, он всегда был
