и небольшим кульком с карамельками – она всегда их покупала внучке, когда у неё появлялись «лишняя» пара копеек.
– Это что вы тут устроили? Маня? Твои волосы! Что мамка скажет! Ой, ой, ой… А ты, сирота шебутная, совсем из ума выжила! Паликмахером заделалась!
– Бабаня, спокойствие, всё хорошо, Мане нравится!
– Да, Анна Семёновна, мне всё нравится!
– Да вы – две дуры окаянные! Да волосы какие были! – бабаня почти плакала. – Какая коса! Да для девушки коса – это святое! У этой-то три волосинки, а ты, Маня, у тебя шевелюра! Была… А ножницы, откуда ножницы достали?
– Спокойствие, бабаня, спокойствие, я взяла их на чуть-чуть из полочки.
– Да я тебе! Из полочки! Тебе велено к этой полочке не прикасаться! – под руку бабане попался веник, она грозно стала махать им, как кулаком. – Да я сейчас! Всю дурь-то выбью! Чтоб неповадно было!
Бабаня с веником двинулась к девочкам, с громким визгом подружки обежали бабушку с двух сторон и выбежали на улицу с криками «Бабаня, не бей! Бабаня!». Они бежали долго, до самой реки, до тех пор, пока слова «Да я вам покажу! Только вернись окаянная домой! Ну-ка стоять, обе! Да хоть ножницы положи на место!» перестали звенеть в ушах.
Добежав до речушки, девочки выдохнули: кажется, оторвались от погони. Волосы у обеих растрепались, лица стали красными. Посмотрев друг на друга, подружки расхохотались.
Шел 1953 год. Прошло восемь лет после страшной войны. Вокруг ещё можно было увидеть разрушенные бомбами здания, найти осколки снарядов, солдатские значки. Но девчонок это ни капельки не волновало. Они были счастливы, если можно посчитать за счастье момент, когда после долгой пробежки напиваешься речной водой, не думая о том, насколько она грязная.
Девочка постарше – тринадцатилетняя Галя – была сиротой. Отец погиб на войне. Через пятьдесят лет Галина Сергеевна узнает, что папа умер от голода в плену в 1942-м, мысленно она поблагодарит бога за то, что он долго не мучался. Мама у Гали была первой красавицей в их маленьком городе. От этого и погибла. Не поделила ухажера с другой женщиной, а та была настолько зла, что сбросила маму Гали из окна. Насмерть. Через несколько лет Галя придет посмотреть в глаза этой женщине, что сделала её сиротой в 10 лет. Увидит раскаяние в её глазах, да так и простит. Сейчас из родственников у Гали остались только бабаня да дед. Окончательно осиротеет девочка через 7 лет.
Девочке помладше – двенадцатилетней Мане – «повезло» больше. На войне она потеряла только отца. Он умер во время обстрела блокадного Ленинграда. Зато осталась мама. Это была добрая, спокойная женщина, но война оставила отпечаток и на ней – её узкое лицо украшали не только постоянно грустные глаза, но и длинный шрам. Когда мама увидит отстриженные волосы, сначала будет ругаться, затем звонко рассмеётся, а потом, когда дочь уснёт, будет плакать: с короткими волосами Маня – копия отец. Мама проживёт ещё двадцать лет, увидит внуков. Даже дети Гали будут называть её «бабушка».
Но всё это будет потом. Сейчас девочки сидели на берегу реки,
