завещания: причитающиеся Розочке деньги пошли на ее обучение в Академии, а моим уделом бабуля сочла дела немагические. Торговлю в «Старой лавке немагических чудес», – сладким голосом уточнила я.
– Упрямая! Продай землю и поделись с сестрой! – мама стукнула кулаком об стол, у папы залило чаем кусок пирога, от чего он еще больше приуныл.
– Я подумаю, – так же сладко пообещала я.
– Я знаю, за что старая ведьма полюбила Белку, – сестра фыркнула и занесла пальцы над блюдом с пирогом, выбирая кусок порумянее. – Беляна втерлась ей в доверие. Своими «ох, ах!», аккуратными косичками, бантиками и наглаженными платьицами. А я всегда была ей не мила. Я была сорванцом.
Не льсти себе, Розочка. Ты была маленьким, избалованным манипулятором, с ранних лет осознавшим свой козырь – магический дар: о боже, в нашей семье есть волшебница! Кое-кто умело пользовался магией, не стесняясь врать и выставлять лгуньей меня. Хорошо, что бабушка видела всю нашу семью насквозь. Бабуля спасала меня своими частыми приглашениями пожить у нее в Сильверграде. Под предлогом помощи в ее чайной лавке я каждые каникулы уезжала в самое прекрасное место на свете.
…– Подумайте, – еще раз посоветовал таможенник, занеся печать над иммиграционным бланком. – Тщательно все взвесьте.
Кусачая нежить, оборотни или мое славное семейство? Ответ однозначный.
– Благодарю вас, но я решила. Я все-таки попробую, – сказала я, улыбнувшись самой очаровательной улыбкой из всего моего немагического арсенала.
Офицер вздохнул и поставил печать.
Глава 2
Уршурник Елисею достался свеженький, недавно задравший козу главы Торговой Гильдии, а посему поспешно отправленный вольными охотниками на заслуженный вечный отдых. Прихватив "трофей" за заднюю лапу, Елисей шел через зал ресторана тяжелой, усталой поступью натрудившегося героя. Длинный кожаный плащ был обильно заляпан по подолу черной «кровью». (Плащ у Иззы был стильный, цвета жженого сахара, с серебряными заклепками. Кровь принадлежала безвременно усопшей козе господина Динькова). С подошвы грубых ботинок отваливались комки земли вперемешку с потоптанными ночными фиалками (у здания ресторана имелась милая клумба, щедро снабдившая Елисея визуальными доказательствами «охоты»).
Появление ведьмака-дозорного в ярко-освещенной ресторации, среди расслабленно вкушающих пищу обывателей, вкупе с вонючей темной полосой слизи, тянувшейся за дохлой нечистью от дверей, не оставили посетителей ресторана равнодушными. С аудиоэффектами все тоже сложилось отлично: дохлый уршурник волочился по полу, вонзившись когтем передней лапы в деревянный паркет и издавая тем самым душераздирающий скрежет.
Придется приплатить за ущерб. Вон тот представительный господин, скромно приткнувшийся в нише, не просто метрдотель – правая рука владельца «Стольного дуба». Лицо задумчивое, но не шокированное – стреляный воробей. Решает, что делать: остановить хулигана,
