мне?
– А к кому ещё? Ты единственный был похож на того, кто не сдаст меня страже, за такую выходку. Хотя, признаться, я здорово трусил. Но выбор был не особо велик: либо рискнуть головой, либо позволить этому человеку умереть.
– Какое благородство, – буркнул Нел.
– Ага!
Они съели весь принесенный ужин и выпили ещё настойки. Нел почувствовал, как тепло разливается в желудке и мир вокруг слегка покачивается. Легкая дымка добралась до его сознания и телу стало совсем легко. Он грустно подумал о симбольце, вынужденном в одиночестве коротать холодную, туманную ночь, почти под открытым небом.
– Что ты делал в городском лазарете? – услышал он собственный вопрос.
– Да так… ничего особенного, – сонно проговорил Доминик, его речь слегка изменились под действием настойки, – сознание потерял.
– Голодный обморок, – догадался Нел. – Как ты себя довел до такого состояния?
– Так получилось, – пожал плечами Дом и снова обезоруживающе улыбнулся. – Ладно… пойду я… – и он сделал попытку подняться, но она не увенчалась особенным успехом.
– Да куда ты пойдёшь? Тебя же ноги почти не держать. Ни на корячках же ты поползешь в таком тумане.
– И что ты предлагаешь?
– Оставайся.
– Остаться? С тобой? Ну знаешь ли… у меня большие сомнения на твой счёт, – Нел не понимающе нахмурился, а Дом наконец справился с непосильной задачей и поднялся на ноги. – Ты согласился помочь сс.. ссссим… ну, известно кому. Да и в целом, ведешь себя странно. И глаза у тебя бешеные… Так что я не уверен, что стоит ночевать с тобой под одной крышей. Хотя… я наверно все таки останусь, – он хихикнул, – не дойду до барка. Да и знаешь, нравишься ты мне. Какой-то ты ни… ни такой. Даже мудак Брит с тобой, ни… ни мудак, а нормальный человек. Ох и прав же ты был по поводу настойки….
Нелисар слушал этот монолог, глядя на Дома с нескрываемым любопытством и осторожно подталкивая того к двери в спальню.
– И на лангоритянина ты не похож. Хотя и на симбольца тоже… Ох…
Нел втолкнул Доминика в спальню, подвёл к кровати и тот безропотно повалился на нее.
– Ты что же, соблюдаешь законы гостеприимства? Уступишь мне кровать, а сам расположишься на полу?
– Могу уступить тебе пол.
– Боюсь ты раздавишь меня, когда побежишь ночью по зову природы. Безжалостно истопчешь мою молодую, пылкую грудь, – театрально выговорил Дом надрывающимся голосом.
– А тебе никто не говорил что у тебя слишком длинный язык?
– Как же, не говорил, – забурчал Дом, удобнее располагаясь на кровати, – не далее как вчера, мне сообщил об этом твой приятель, Брит.
– Он мне не приятель, – Нел стянул с безнадежно охмелевшего Дома сапоги.
– Да!? Странно. Он с тобой так разговаривал.
– Как, так?
– Ну… для него, почти что нежно. Вот я и подумал… На остальных-то он только гавкает. «Хорошо что ты пришёл, Нелисар», – передразнил
