Извини, что забыла предупредить тебя, мамочка, – огрызаюсь, скидывая громоздкие белые кроссовки на пол.
Расстегиваю объëмный пуховик и запихиваю его в шкаф, внизу замечаю большую спортивную сумку и хмурюсь. Я рассчитывала, что сводный братец прикатит со своих сборов и игры только через пару дней. И мои ночные похождения останутся тайной. Для него и для моего отца.
– Шмотки сменила, и смелости сразу прибавилось? – хмыкает Чернов. – Поздновато для прогулок.
– Забыла спросить у тебя разрешения. А, нет… не забыла.
Щурюсь, прикрывая рукой глаза, разглядывая привалившегося плечом к косяку Мишу. Который (внезапно!) стоит без футболки, и я только сейчас это понимаю. Скольжу взглядом по кубикам пресса вверх к его грудным мышцам, на которых выбита татуировка. Размашистые крылья птицы с песочными часами посередине, через которые стекает песок. Она мне нравится, очень красивая работа, так и тянет рассмотреть её поближе и прикоснуться. Чего я никогда в жизни не сделаю!
– Нравится? – нахально спрашивает Чернов, поймав меня за разглядываем.
Его светлая кожа покрыта каплями воды, словно он недавно вышел из душа. Мышцы рук вдруг напрягаются, когда Чернов меняет свою расслабленную вальяжную позу, скрестив предплечья на груди, закрывая мне обзор.
Да, определенно мне нравится. Нравится настолько сильно, что в пальцах появляется зуд сейчас же взять карандаш и набросать на листке всё, что я успела разглядеть.
Но он об этом не узнает.
– Кто? Ты? – приподнимаю брови и громко смеюсь, запрокинув голову.
Надеюсь, выходит натурально, а не как у актрисы из плохого ситкома.
Чернов мрачнеет и начинает двигаться. Быстро, как хищник, который давно затаился, выслеживая свою добычу, а сейчас наконец-то вышел на охоту. Он загоняет меня в самый угол прихожей, потому что я вдруг поддаюсь его влиянию и пячусь назад. Пока моя спина не касается стены.
Изо рта вырывается судорожный вздох, а кожа покрывается тысячами мелких мурашек. Это из-за холода, уверяю я себя. На мне лишь тонкая футболка, а стена, к которой виртуозно прижал меня Чернов, смежная с подъездом.
– Ты тоже не нравишься мне, Белова, – произносит медленно и вкрадчиво Миша.
Чернов ставит руки по бокам от моей головы, нависая точно надо мной своей полуголой тестостероновой массой. В мозгу одна за одной вспыхивают картинки того, как в универе на нём виснут девчонки. Даже Надя каждую пару физкультуры вздыхает по этому футболисту, потому что он чертовски хорош собой. Чернов об этом прекрасно осведомлён и не менее прекрасно умеет этим знанием пользоваться.
Жить в одной квартире с ним было бы крайне опасно, если бы ещё пару лет назад мы не выяснили, что совсем друг друга не волнуем. Миша так вообще относится ко мне с какой-то давящей неприязнью.
– Что ты делаешь? – произношу хрипло, выставляя перед собой руки.
Чернов перехватывает мои запястья одной ладонью, потом дергает на себя так, что я почти падаю,
