глядя на новости по телевизору?
Мария: Войны.
Валентина: Опиши ее? Что конкретно происходит?
Мария: Началась стрельба, мы на улице, хаос, пули.
Валентина: Мы – это кто?
Мария: Я с дочкой.
Валентина: Напомни, сколько ей сейчас лет? 4 года? Муж с вами?
Мария: Нет, мы с ней вдвоем. Да, ей 4 года.
Валентина: Что дальше происходит в худшем случае?
Мария: В худшем – в мою дочку попадает выстрел, и он смертельный. Я сижу на земле и держу ее мертвую на руках. Ее безжизненное тело свисает на землю, я ее обнимаю, качаю, баюкаю. И плачу.
На экране своего планшета я видела, как у Марии текли слезы по щекам, ее тело стало ватным, голова словно пыталась упасть на плечи.
Я тоже плакала вместе с ней, как и сейчас, когда пишу эти строки. Мне было ее безумно жаль, так как в этот момент я непроизвольно тоже представляла себя со своей дочкой, как если бы убили моего ребенка. Мне необходимо было произнести ей следующую фразу по протоколу: «Представь, что все именно так и произошло. Почувствуй это», но слова застревали у меня комом в горле.
Помедлив минуту, я продолжила.
Валентина: Мария, знаю, что это очень тяжело. Но нам важно двигаться дальше. Представь, что все именно так и произошло. Все это сейчас случилось. Ты сидишь на земле и держишь своего мертвого ребенка на руках. Что происходит дальше? Как развиваются события?
Мария: Никак не развиваются. Дальше ничего. Я просто сижу. Все замерло.
Валентина: Понимаю тебя, но нам нужно эту замороженную фотографию прокрутить дальше в видеофильм. Что вокруг тебя происходит? Продолжается ли стрельба? Помогает ли тебе кто-нибудь? Пытаешься ли ты найти врача?
Мария: Нет, мыслей о враче нету, я знаю, что она мертва. Стрельба продолжается, но опасность меня не волнует. Я словно перестала слышать и реагировать на выстрелы. Я просто сижу. Ничего не меняется.
Валентина: Сколько времени ты так сидишь? Час? Два? Больше?
Мария: Я не знаю, куда мне идти и зачем. Я просто сижу здесь с дочкой на руках. Кажется, что сижу так вечно.
Валентина: Представь, что прошли сутки. Что-то изменилось? Где твой муж? Ищет ли он тебя?
Мария: Да, я думаю, что он нас искал. Наверное, через сутки он меня заберет оттуда с улицы.
Валентина: Представь, что прошли еще сутки. Где вы сейчас? Что происходит? Удалось ли вам похоронить дочь?
Мария: Ну, если мы идем в наихудший вариант, то похоронить нам не удалось, война продолжается. И мы словно еще беспрерывно куда-то бежим, прячемся.
Валентина: Сколько времени так продолжается?
Мария: Полгода. Мы скрываемся в подвалах.
Валентина: К этому времени у тебя уже должны были случиться роды. Как они прошли?
Мария: Родила я там же, в каком-то подвале. Все прошло легко и благополучно.
Валентина: Представь, что прошел уже год. Что сейчас происходит?
