и на эмоциях я чересчур пылко отвечаю ему, мгновенно сжимая ее.
Не проходит и секунды, как он одномоментно притягивает меня к своему телу, нарушая всякие границы, что могут существовать между нами.
Честное слово, я не собирался распускать руки. Точнее, собирался, но не сегодня, не сейчас, не в месте, мало располагающем к нашим с Элей ностальгическим воспоминаниям о горячем прошлом. Однако, стоило нам оказаться наедине, все мои наполеоновские планы полетели к чертям, дав волю незабытым инстинктам. Владеть, брать, трогать… всю и везде, жестко, напористо, грубо, не оставляя права выбора – именно так, как она любит. Я помню.
– Отпусти! – требовательно шипит Элина, не отводя взгляд. – Не смей! – воинственно дергается, когда я почти вплотную сближаю наши лица.
– Нет, – уверенно и безапелляционно. – Давай, Эля, смелее. Кто я? – подначиваю, ласково дотрагиваясь свободной рукой до ее лица. Большим пальцем веду по линии напряженных скул, задеваю уголок губ. Злой огонь в глазах-хамелеонах гаснет, оставляя место совсем другому чувству.
– Мой деловой партнер, – на выдохе отзывается Абрамова. – Все остальное не имеет значения, – она сдается, уходит от конфликта.
Боится меня или провоцирует? Все ее тело трепещет и дрожит, как натянутая струна. Кажется, надави чуть сильнее и порвется. Я ощущаю каждую вибрацию и реагирую, черт побери. Хотя кого я обманываю, железобетонная реакция появилась, как только она вошла в зал в сопровождении своего идеального мужа. Я должен отступить. Обязан! Она именно этого и ждет – что я сорвусь, совершу ошибку, дам ей повод и дальше презрительно фыркать в мою сторону. Но я не могу отпустить Элину так… быстро. Когда-то смог, с кожей, с сердцем, было адски больно, невыносимо, так какого хрена я опять ведусь, как мальчишка на эти колдовские глаза и бесстыже торчащие через ткань платья соски? Она частенько игнорировала нижнее белье, планируя поразвлечься. Для кого сейчас это шоу?
– Ответ не совсем верный, Эля, – качнув головой, дотрагиваюсь кончиком носа до ее виска, жадно втягиваю запах женского тела, так плотно прижатого к моему, что она наверняка чувствует мой каменный стояк, но мне плевать. Клянусь, это она меня вынудила, напросилась. Всему виной ее темно-синее платье, плотно облегающее стройную фигурку, и дьявольски соблазнительный парфюм, прямо сейчас будоражащий мои обонятельные рецепторы.
– Ты спросил, я ответила, а теперь отпусти, Коваль. Сюда может войти мой муж или твоя невеста, – отрезвляющим тоном произносит моя соблазнительная ведьма. Моя? Идиот. Очнись уже.
– Ты права. Свидетели нам ни к чему, – резко отпустив ее руку, делаю шаг назад, с удовлетворением замечая отблеск разочарования в скользнувшем по моему телу взгляде. Некоторые вещи не меняются со временем. Мой наглый бесцеремонный натиск всегда возбуждал Абрамову. Ей нравилось сдаваться в плен, быть порабощенной, скованной – в прямом и переносном смысле. Физически мы подходили друг другу идеально. Вряд ли что-то изменилось сейчас. Сомневаюсь, что ее павлинистый прилизанный муж способен доставить Элине все грани удовольствия. Для
