убежден основоположник историософской деконструкции Р. Дж. Коллингвуд, формулируя свою «идею истории», получившую детальное осмысление и развитие в отечественной философии истории. Концепция «исторического сознания» британского ученого, проецируемая на художественный дискурс как специфический смысловой контент, была существенно дополнена и уточнена Ю. А. Левадой, понимавшем под «историческим сознанием» «все многообразие стихийно сложившихся или созданных наукой форм, в которых общество осознает (воспроизводит и оценивает) свое прошлое, точнее – в которых общество воспроизводит свое движение во времени»[37, 191].
«Движение во времени» и «движение самого времени» – это сложный процесс порождения и развертывания «смысла истории» (Н. А. Бердяев), постигаемого неким субъектом – Художником / Богом, создающим мир в своем великом «нарратологическом» акте творения, и человеком, читающим великую Книгу Жизни. Идея истории как текста, возникшая у Г. Г. Шпета, в середине ХХ века получила развитие в семиотических изысканиях Ю. М. Лотмана, заметившего, что глобальные исторические события, как равно и события отдельной человеческой жизни, заполняющие «пространственно-временной континуум, нарративный текст вытягивает в сюжетно-линейное построение», отсюда возникает «необходимость для историка опираться на тексты, а для текстов – пересказывать события по законам языковых и логических, риторических и нарративных конструкций»[41, 311]. «Филологический» принцип структурирования исторического процесса – это попытка дешифровки его смысла, аккумулируемого в фактах и артефактах, реконструкция которых помогает «восстанавливать память» [42, 79] эпохи (выделено Ю. М. Лотманом. – И. У.), (вос)создавать ее образ.
Действительно, «нарративный дискурс позволяет не только объяснить, но и оценить прошлое», увидеть его художественным зрением сквозь значительную временную дистанцию вне зависимости от «наличия или отсутствия исторического факта как такового» [7, 20]. Вообще знание фактов еще не есть знание истины, равно как незнание фактов (или их субъективно-произвольная интерпретация) не является препятствием для постижения сущности, внутреннего смысла исторического события. В этом был убежден заглавный герой знаменитого булгаковского романа «Мастер и Маргарита», историк по образованию и художник по призванию, автор романа о Понтии Пилате и Иешуа Га-Ноцри, «генетически» восходящем к евангельскому Христу. Создавая свою версию новозаветных событий, не совпадающих с каноном, мастер, пренебрегая хорошо известными библейскими фактами, проникает в сокровенную глубину нравственно-этического учения Спасителя, угадывает
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard,
