откупа натурального налога, удовлетворяя требования янычар), что во многом подготовило реформаторскую политику султанов XIX в.1
Исходя из удобства объяснения политических процессов, Л. Дарлинг предложила иную периодизацию истории Османской империи, выделив этапы «экспансии» (1300–1550), «консолидации» (1550–1718) и «трансформации» государства (1718–1923)2. Такое деление длительного периода «упадка» действительно позволяет обозначить преемственность целого ряда изменений, однако очевидно, что если логичная для историков рубежная дата «1718 год» (Пожаревацкий мир с Австрией и Венецией, после которого Османы активно включаются в европейскую дипломатию) была бы удобна и для периодизации османской культуры, отмечая начало «эпохи тюльпанов», то проведение какой-либо хронологической границы в 1550-х годах грубо разделяет и «великолепный век» в целом, и деятельность Синана в частности (хотя такое деление было бы аналогично, например, привычному разделению Высокого и Позднего Возрождения).
Многие авторы обобщающих работ в той или иной мере опирались на предложенную еще в 1930-х гг. Дж. Арсевеном «стилевую периодизацию» османского искусства. Таких «стилей» Арсевен выделил семь: «стиль Бурсы» (1325–1501); «классический стиль» (1501–1616); «обновленный классический стиль» (1616–1703); «стиль [эпохи] тюльпанов» (1703–1730); барокко (1730–1808); ампир и псевдоренессанс (1808–1874); неоклассический стиль (1875–1923)3. В этой модели «пионер турецкого искусствознания» по примеру своих европейских учителей опирался именно на смену архитектурных стилей, распространяемую им на другие виды искусства и ремесла. Нетрудно заметить, что «стили» эти выделены искусственно, по аналогии с существовавшими европейскими концепциями, взятыми за образец гуманитариями молодой Турецкой Республики, а приводимые точные хронологические рубежи не соответствуют реальным художественным процессам. Так, выделение некоего «стиля Бурсы», охватывающего почти 200 лет, не отражает эволюцию искусства периода становления Османской империи и превращения ее в мировую державу, сопровождавшегося как освоением достижений интегрированных в нее региональных культур, так и выработкой собственной идеологии и соответствовавшего ей художественного языка.
Тем же путем пошел Ю. Миллер, разделив книгу «Искусство Турции» на крупные хронологические «блоки»: конец XIV – вторая половина XV в., конец XV – начало XVII в., первая половина XVII – начало XVIII в., XVIII – начало XIX в., – акцентировав (в соответствии с требованиями времени издания книги) социально-политические изменения, на самом деле мало или запоздало влиявшие на развитие искусства4.
Почти одновременно с работой Ю. Миллера была опубликована хрестоматийная монография турецкого исследователя Апталлы Курана «Мечеть в раннеосманской архитектуре», и по сей день остающаяся отправным пунктом для любых попыток типологического рассмотрения османского культового зодчества. Замысел исследования Курана был намного шире – во Введении к монографии автор огласил структуру задуманного
