жабры, то уже будет всё равно, как именно мы собирались бежать. Здесь не цивилизованная тюрьма, а средневековая каторга. Никто самого побега ждать не станет, чтобы взять нас с поличным. Выпытают имена соучастников и устроят грандиозное фаер-шоу.
Оценил ли парень мою задумку, так и осталось неизвестно. Во время разговора мы подошли к окраине промзоны, и нам навстречу то и дело попадались снующие по делам люди. Поэтому я в срочном порядке свернул рассказ, чтобы чужие уши не зацепились за какое-нибудь подозрительное слово.
Кузня Сторка стояла чуть на отшибе, в конце горного распадка меж двумя высокими скалами. Обычная глинобитная хибара с плоской крышей и огромной трубой посередине. Рядом пристроился обязательный сарай для инструмента и прочих нужд. Помимо одноглазого мечтателя там трудилось ещё пятеро бородачей, вынужденных сейчас прохлаждаться снаружи. Внутри царила настолько адская температура, что даже заядлые банщики оттуда бы сбежали.
– О, тебе дали очернённого! – воодушевился один из работяг.
– Сильно не радуйся, – остудил его Сторк. – Если он погорит и не справится с заданием, всех нас ждут большие неприятности.
– Мы и так уже в заднице, – пробурчал другой мастеровой. – Лучше бы нам дали затушить печь.
– Сказано же было, что трёхдневного простоя никто не потерпит, – возразил мой провожатый. – Сегодня заготовки должны быть доделаны, иначе нам несдобровать, братья.
– Эх, делай что хочешь! – сокрушённо махнул рукой бородач.
После чего вся пятёрка потопала к узкому ручью, что тёк неподалёку. Видимо, брать на себя дополнительную ответственность никто не хотел, а с грядущим наказанием мастеровые уже смирились. Впрочем, так даже лучше.
– А что вам всем грозит? – поинтересовался я, обойдя кузницу по кругу.
Порядок здесь поддерживали весьма условный, поэтому кадки с каменным углём и дровами соседствовали с кучками пережжённого шлака, который постепенно выносили невольники. Да и постороннего хлама под ногами хватало. Одним словом – творческий беспорядок.
– В лучшем случае порка, – ответил мастер, копошась в сарае. – Если решат, что это сделано нарочно, или, не приведи Окран, сгорит вся кузня, то могут и оскопить.
– Чудесно, – вздохнул я. – От меня ты чего конкретно хочешь?
– Ты должен зайти внутрь и поставить заплатку на трещину. Вот, смотри.
Он протянул мне кусок сероватой ткани, которая гнулась с большой неохотой. В комплекте с ней шла пригоршня самого обычного строительного раствора, на который сажают кирпич или керамическую плитку. При одном взгляде на него я почувствовал себя нелегалом, вкалывающим за копейки на стройке.
– И ты называешь это заплаткой?
– Да! – возбуждённо затараторил кузнец. – Прижми лоскут к самой трещине и прикрепи клейкой смесью. Вот так. Она быстро пристанет к кладке, я проверял.
– Мне кажется, это дурацкая идея. Твоя тряпка сгорит ещё до того, как я налеплю
