детьми?
– Один ребенок умер в младенчестве. Двое из его сыновей погибли на войне. Одна дочь вышла замуж, уехала в Австралию и там умерла. Незамужняя дочь погибла в автомобильной аварии. Другая умерла год или два назад. В живых остались двое: старший сын, Роджер, женатый, но бездетный, и Филипп, женатый на известной актрисе; у последнего трое детей – твоя София, Юстас и Джозефина.
– И все они живут в… как их там – «Трех фронтонах»?
– Да. Дом Роджера Леонидиса разбомбили в начале войны. Филипп с семьей жили с отцом с тридцать седьмого года. И есть престарелая тетушка, мисс де Хевиленд, сестра первой миссис Леонидис. Очевидно, она всегда ненавидела своего зятя, но когда умерла ее сестра, сочла своим долгом принять его предложение переселиться к нему и воспитывать детей.
– Мисс де Хевиленд ревностно исполняет свои обязанности, – вставил старший инспектор. – Но она не из тех, кто меняет свое мнение о людях. Она никогда не одобряла Леонидиса и его методы…
– Ну, – сказал я, – похоже, это хорошая, большая семья. И кто, по-вашему мнению, его убил?
Тавернер покачал головой.
– Слишком рано, – сказал он, – слишком рано об этом говорить.
– Бросьте, Тавернер, – возразил я. – Держу пари, вы считаете, что вам уже известно, кто это сделал. Мы же не в суде.
– Не в суде, – мрачно согласился старший инспектор. – И возможно, до суда это дело никогда не дойдет.
– Вы хотите сказать, что его, может быть, не убили?
– О, его убили, это точно. Отравили. Но вы же знаете, каковы эти дела об отравлении. Очень сложно добыть улики. Очень сложно. Все может указывать в одном направлении, а на самом деле…
– Это я и хочу выяснить. У вас в голове все это уже выстроено, не так ли?
– Версия очень вероятная. Все кажется очевидным. Идеальный план. Но я не знаю, не уверен… Очень сложное дело.
Я умоляюще посмотрел на старика. Тот медленно произнес:
– В деле об убийстве, как тебе известно, Чарльз, очевидное обычно является истинным. Старый Леонидис снова женился, десять лет назад.
– Когда ему было семьдесят семь лет?
– Да, он женился на молодой женщине двадцати четырех лет.
Я присвистнул.
– Что за молодая женщина?
– Молодушка из кафе. Абсолютно респектабельная, хорошенькая, несколько анемичная и апатичная.
– И она является самой большой вероятностью?
– Я спрашиваю у вас, сэр, – сказал Тавернер. – Ей сейчас всего тридцать четыре года, а это опасный возраст. Она любит спокойную жизнь. А в доме живет молодой человек, учитель внуков. Он не воевал по причине слабого сердца или чего-то подобного. Они стали большими друзьями.
Я задумчиво смотрел на него. Несомненно, это была старая и знакомая история. Все перемешалось,
