что опять такое? – жалобно спросила девушка, чуть не плача. – Расскажи, что произошло потом? Почему ты не говоришь? Я тебя чем-то обидела?
– Слишком много вопросов, – холодно произнёс он.
– Да что же это такое?! – возмутилась она, сдерживая слёзы, так что у неё задрожала нижняя губа. – Один обиделся на меня за то, что обидел меня. Другой за то, чего я не помню!
Лена зашмыгала носом от обиды и, быстро встав из-за стола, пошла в коридор одеваться.
Лужнин сидел с каменным лицом и даже не поднялся. Так было нужно.
Но она вдруг вернулась и со злостью плюхнулась на стул, наскоро вытирая слёзы.
– Делай со мной что хочешь, но я не уйду отсюда до тех пор, пока не узнаю правду, – ультимативно выдала Фадеева, подняв голову вверх и сжав губы.
Лужнин сдержанно и как-то обречённо засмеялся, медленно и с силой проведя ладонями по лицу.
– Господи, как с тобой сложно, – устало сказал он. – Где твоё достоинство? Я же выгоняю тебя…
Лена молчала, глядя в потолок. Лужнин нетерпеливо вздохнул.
– Что ты ко мне пристала?
– Ты мой друг. Это во-первых. Во-вторых, мне нужно знать, что случилось.
«Друг… Я уже давно тебе не друг, да и никогда им не был», – подумал Лужнин, смотря на неё, и облизал пересохшие губы.
– А в-третьих, теперь всё будет по моим правилам.
– А они у тебя есть?
– Есть. Это отсутствие правил.
Наступило молчание.
– Ну и долго ты будешь у меня сидеть? – уже с улыбкой спросил Лужнин, всё больше и больше смягчаясь.
– Пока ты не расскажешь мне правду.
Саша понял, что она не уйдёт.
– А если эта правда тебе не понравится? – ухмыльнулся он.
Лена наконец перевела взгляд на Лужнина и вытаращила глаза.
– Значит, всё-таки…
Саша отвернулся, сдержанно улыбаясь.
– Ладно, – вздохнул он от безысходности. – Пойдём в комнату, там поговорим, а то я себе уже всю задницу отсидел на этом стуле, – раздражённо сказал он и хлопнул крышкой ноутбука, громко закрыв его.
Лена никогда не видела его таким недовольным.
Лужнин сел на облюбованный им уголок дивана, как будто специально созданный для того, чтобы класть туда больную ногу. Лена разместилась в кресле напротив и вдруг заметила большое мокрое пятно на ковре.
– Что это? – спросила она, показывая рукой в ту сторону.
– Так это ты.
– Я?! В смысле?
– Тебе стало плохо.
– О господи, только этого ещё не хватало… Прости, пожалуйста, – краснея, пролепетала Лена, опустив голову на руки и закрыв лицо ладонями.
– Что ещё? – сиплым голосом спросила она через несколько секунд, поняв по выражению Сашиного лица, что этим дело не ограничилось.
– А ещё ты
