и опустила глаза.
– Почему?
– Я для него пустое место, – грустно произнесла Лена.
– Я его знаю? – продолжала Настя, как будто допрашивала.
Лена подняла глаза и внимательно посмотрела на подругу, раздумывая, говорить ей правду или нет. Рассказать хотелось, но она почему-то не решалась.
В этот момент дверь распахнулась и в столовую вбежал полноватый человек невысокого роста, с широким круглым лицом, большими глазами и крупным мясистым носом. Его редкие волосы, еле-еле прикрывающие лысину на макушке, были растрёпаны, щёки горели, пальто было нараспашку, под ним – выправившаяся белая рубашка. Это был Антон Николаевич Ливанов, отец Насти. Запыхавшись, он поздоровался с девушками и спросил у дочери:
– Доча, ты случайно не видела мои документы в коричневой папке? Ну всё оббегал, нигде не могу найти! – тяжело дыша, произнёс он и безнадёжно развел руками.
– Знаю, они на камине. А что такое? Ты опять куда-то едешь?
– Нет, это для Хигира, он в коридоре ждёт. Ему срочно нужны эти бумаги, – сказал Ливанов и поторопился к выходу за папкой.
Настя при этом имени встрепенулась и проворно вскочила со стула. Лена тоже вздрогнула от мысли, что её возлюбленный сейчас находится в соседней комнате.
– Папа, сиди, я сама ему отнесу, – на одном выдохе сказала она и с покрасневшими щеками выбежала прочь.
– Настя! – угрожающе крикнул ей вслед отец. – Смотри, нарвёшься!
Но её и след простыл. Антон Николаевич махнул рукой и уселся за стол, предварительно сняв пальто и пригладив волосы.
– А вы та самая Елена? – спросил Ливанов, наливая минеральную воду в стакан.
– Да, – ответила она, немного смутившись, что осталась наедине с незнакомым мужчиной.
– Очень рад с вами познакомиться, – весело продолжил Антон Николаевич.
– Я тоже, – сказала девушка и улыбнулась.
Он начал обстоятельно её расспрашивать: откуда родом, кто родители, нравится ли учиться на юридическом факультете, и даже поинтересовался планами на будущее. За несколько минут он узнал о ней многое. Лене не очень понравились расспросы, но она с пониманием отнеслась к этому, помня, что за человек Настин папа. А он немного расслабился и явно стал мягче и раскованнее.
– Что-то моя дочка задерживается, – произнёс Антон Николаевич и повернул голову в сторону двери. – Вот дурочка, влюбилась в этого Хигира.
Тут в столовую вошла Настя и, услышав его слова, смущённо заулыбалась.
– Допустим. И что? – с вызовом спросила она, опустившись на своё место.
– Да он же бабник! – воскликнул отец.
– Ага, как и ты, папочка, – съязвила строптивая дочь.
Антон Николаевич оторопел от такой вольности. Он виновато опустил глаза в тарелку и замолк, не найдя что ответить. Но после несколько обиженно добавил:
– Да, как я! Поэтому я прекрасно знаю, что он за человек и что ему нужно от всех
