где-либо, а те должности, на которые ее могли принять, не обеспечили бы ей достойного заработка. Деньги-то ей сейчас были нужны как никогда, мамино лечение, реабилитация, ипотека, да и собственные потребности никто не отменял…
Выйдя, наконец, из больницы, Диана попросту не понимала, как ей жить дальше, на ближайший взнос по ипотеке у нее была отложена небольшая сумма, да и в целом прожить еще месяц на эти деньги можно. А что дальше?
Паша пообещал чуть-чуть помочь.
– Что в твоем понимании чуть-чуть? Ты хоть понимаешь, сколько мне нужно каждый месяц тратить на себя, на маму, на все? – Не сдержавшись, крикнула она тогда.
– Прости, но я не олигарх, ты же знаешь, что сам живу на съемной квартире, я оставлю себе только минимум, а остальную часть зарплаты буду перечислять тебе, тысяч двадцать – максимум, который я могу дать.
– Оставь себе свои двадцать тысяч, ими даже долг перед банком не перекрыть, – брезгливо сказала она, что в принципе было не в ее духе.
Павел же впервые по-настоящему обиделся. Он давно чувствовал пренебрежительное к себе отношение со стороны Дианы, но держался из последних сил. Его останавливало то, что на девушку вмиг свалилось слишком много проблем, но и он ведь не железный. Он ухаживал за ее мамой, он носил ей в больницу передачи, он разрывался между своими прямыми обязанностями, работой и Дианой, но теперь его терпение лопнуло.
– Ну и черт с тобой, Диана ты невыносима. Я знаю, что тебе сейчас плохо, но ты переходишь все границы, если я тебе не нужен, так и скажи, я пойду своей дорогой, а ты сама разгребай все, что натворила. Я так больше не могу! – Сказав это, молодой человек бросил на стол ключи от квартиры, только что привезенной из больницы Диане и, развернувшись, вышел за дверь.
– Черт с тобой, – крикнула в след закрывшейся двери, Диана, потом схватила первое, что попалось ей под руку, и бросила в сторону выхода, раздался сильный звон.
Еще вчера она бы огорчилась такому необдуманному поступку, ведь она разбила практически семейную реликвию – хрустальную конфетницу, доставшуюся ей от мамы, а маме от бабушки, но сейчас ей было плевать. Диане больше всего на свете сейчас хотелось подбежать к окну, распахнуть створки и, перемахнув через подоконник, броситься камнем вниз. Для нее это могло бы стать решением всех проблем. Девушка сильно зажмурилась и вспомнила, как учил ее папа, когда очень злишься или накатывает отчаяние и обида, как сейчас, нужно ударить сильно-сильно кулаком в стену, от этого появится физическая боль, а душевная слегка приглушится. Такой выплеск хорошо скажется и на нервной системе, и она, сжав кулак, сильно ударила костяшками пальцев в стену. Помогло! Рука болела так сильно, что все эмоциональные страдания исчезли сами собой, все мысли сконцентрировались на боли. Разогнув пальцы, Ди потрясла кистью, все в порядке, кости целы, это обнадеживает. Тут же девушка вспомнила о маме, она лежит там бедная одна и не понимает, что происходит в доме.
