задняя дверь:
– Садитесь, – послышался женский голос.
– Машину свою закройте, – добавил Рэм.
– Спасибо! – Я кинулась обратно, подхватила сумку и захлопнула дверцу.
Вика ждала, придерживая свою, потом отсела к противоположному окну. На ее руках спала маленькая девочка.
– Здравствуйте, – тихо поздоровалась я.
– Привет, – улыбнулась она ободряюще.
Машина въехала на территорию комплекса и плавно покатилась к ближайшему дому, а я скосила глаза на ребенка:
– Она такая чудесная, – просипела я и прикрыла глаза.
Стало дико стыдно перед ними. Ворвалась к ним в машину, несу чушь… Но только теперь я понимала, что в полном отчаянии.
– Лали, постарайтесь успокоиться, – тихо заговорила Вика. – Все хорошо. Мы вас в обиду не дадим.
С моих губ сорвался нервный смешок, и я снова заплакала, прикрыв лицо ладонью:
– Простите…
Мы поднялись в квартиру, где Рэм забрал девочку и ушел наверх, а Вика позвала меня в кухню:
– Чай будете?
– Да, – кивнула.
– Сейчас принесу полотенце. Садитесь.
Меня удивило, что Рэм вдруг оставил жену с незнакомкой. А вдруг я больная на всю голову?
Я проследила за Викой, запоздало думая, что она – мое недостижимое, но такое манящее будущее сейчас. Красивая, уверенная в себе, несмотря на крутой поворот в жизни. Как бы в прессе не старались, все равно было понятно, что отношения с Арджиевым не были для нее подарком небес.
– Нам сказали, что твоя машина стоит недалеко от ворот каждый день, – вернулась Вика с полотенцем. – Так случилось, что мы знаем о тебе уже многое.
Наши взгляды встретились, когда она протянула мне полотенце.
– Понимаю, – кивнула я. – Видимо, ничего криминального вы не узнали.
– Вы – большая умница, Лали. Я восхищена вашими достижениями. Вам всего двадцать один, а вы уже доктор наук…
Я обняла чашку закоченевшими пальцами, чувствуя, что даже не знаю, с чего начать просить помощи. И выпалила главное:
– Я беременна от последнего в своем виде оборотня.
Вика медленно опустилась на стул напротив, пристально глядя мне в лицо, а я уже не могла остановиться. Впервые меня мог кто-то не просто выслушать, но и понять. Я рассказала Вике все: как ждала этой поездки, как восхищалась людьми, покорившими суровую природу… и как возненавидела потом каждого, причастного к издевательствам. Рассказать про ту ночь оказалось сложнее всего…
– …Я не хочу делать аборт, – тихо выдохнула после сбивчивого рассказа. – Не знаю почему. Не могу просто… Я стану причастной к этому, если убью ребенка. Не смогу потом жить…
Вика была потрясена тем, что услышала. Смотрела на меня большими глазами, не шевелясь. И тогда я решила, что ей будет проще, узнав, чего хочу от нее:
– …Я
