ты способен их понять лучше, чем любой из нас. Мои крылья не спрятать – беда! У Воука-оборотня иная судьба: людем ему быть нелюбо́, чувствует он себя худо. Беляна, наша слишком легкая сестра! Нет – отца ответ! Другие молоды, остальные стары́, либо нет подходящей делу в них глубины…
– Потому что половина из них уже пеньки!
– … это слова нашего великого отца, и говорит он не для красного словца. Никогда. Никогда! – Угрим вздернул руку к небесам, точнее, к потолку, чтобы слушателей уж точно проняло. Кстати, сработало – интернет завис, вампир с подружкой застыли на экране в потешных позах. – К тому же, в гибели Мальфриды многое неясно. Люди ей займутся, а ты проследишь, словно папин зоркий ястреб.
– Да я уже в изгнании! – немало возмутился Хитромор. – Отец решил наказать меня еще больше?
Угрим помялся и неохотно выдавил:
– Отец обещал скостить оставшийся срок наполовину. Чирк-чирк, и полного века нет в помине.
Вот теперь Хитромор в разговоре заинтересовался по-настоящему, хотя до этого с трудом продирался через дебри унылого братского многословия. Половина срока? О, это было бы замечательно! Еще каких-то тридцать с небольшим лет просмотра сериалов, и он уже дома, танцует под луной, до безобразия пьяный, беззаботный и, может быть, хоть немного счастливый. Как когда-то. Если такое вообще возможно в его новой реальности. В любом случае, дома должно быть лучше, чем здесь. Дома и деревья лечат, и птицы поют слаще.
– Ты не помнишь, я любил танцевать? – спросил Хитромор, замечтавшись.
– Ты любил трепать всем нервы, любопытный младший брат, с тех пор ничего не изменилось, и в этом лишь один ты виноват. Кого-то не способны переменить даже годы и отсутствие настоящей, лесной свободы!
– Твое занудство тоже никуда не делось.
– Как любит повторять великий наш отец: каждый на своем месте, младший брат – похититель чужих невест! Каждый несет важность и смысл великий. Все мы дети леса! И дети отца коронованного, многоликого! Я помогаю ему в делах, приглядываю за нашим народом без конца, не покладая сил, разума не щадя, пока ты в благородной семье мутишь воду шутя, организуешь глупые восстанья, причиняешь многим страданья! А после отбываешь справедливо назначенный срок. В полупьяном виде, и даже не думаешь извлечь из произошедшего урок. Все знают, что наивная Беляна таскает для тебя настойку из грибов с волшебной поляны. Только ты мог просить о таком нашу мягкосердечную сестру, потому что…
– С твоим появлением тут стало очень душно, чувствуешь?
– Нет, брат. Но ты не дослушал… – и Угрим как начал опасно набирать воздух в могучую грудь, аж крылья затрепетали, как бы говоря, к чему готовиться. О, нет! Только не это! Сейчас заведет еще одну речь, Хитромор тогда не выдержит, вот честное слово, не выдержит.
В таких делах медлить никак нельзя.
– Ладно, говори уже, что ждет от меня отец?
Обескураженный быстротой вопроса Угрим медленно
