На два умножаем… А дальше? Здесь вычитаем… сорок один… Записать бы… Девять, что ли?.. Ага…
– Долго еще? – интересуется Плешивый.
– Тихо, не мешай! Последняя цифра… Черт! Сбился… Было двести пятьдесят восемь, да?.. Уф-уф-уф… Пять?… Нет… Шесть?… Угу-угу… Итого… Какая вторая цифра?.. Девять? Да, девять! Вместе… два, девять, шесть… Двести девяносто шесть! Да, таков мой ответ: двести девяносто шесть. Ай, башка сейчас лопнет! Хозяин! Подлей-ка винца, а то кружка опустела, а в горле от напрягу пересохло.
– Он правильно сосчитал? – спрашивает Гнилозубый у Бородавки. – Двести девяносто шесть?
– А мне почем знать? – пожимает плечами тот. – Я числа от балды взял.
– От балды? – недоумеваю я. – И как же так у тебя удачно вышло, что результат ровный получился?
– Повезло.
– Ну-ну. – Подмигиваю Бородавке, ибо мужик явно непрост, однако старательно сие обстоятельство скрывает.
– Вы прям молодец, сэр Рыцарь! – хвалит меня Гнилозубый. – Но до Сына Конюха вам, не обижайтесь, далеко. Он подобные задачки мгновенно решал. Даешь ему числа, а он тут же, даже лба не наморщив, с ними всякие фокусы проделывает: складывает, вычитает, помножает, разделяет и прочая, и прочая. Каким образом? Ясно каким: благодаря сделке с демоном.
– Да заколебал ты со своим демоном! – вспыхивает Плешивый. – Откуда паренек в раннем детстве мог проведать о запретных заклинаниях, нечисть призывающих? На заборе в конюшне прочитал? И байки о жертвоприношениях – фуфлыга полнейшая. Пропажу крыс иль бродячих кошек, положим, никто бы не заметил, зато весть о краже и умерщвлении младенцев Город облетела бы стремительно и, наверно, дошла бы в конце концов до начальника стражи, опосля чего тут бы такенный переполох поднялся – мама не горюй! Вот я слышал…
– Начинается, – закатив глаза, молвит Гнилозубый. – Опять сплетни, десять раз с чужих слов перенавранные.
– Уж получше твоих потусторонних бредней!
– Мои бредни, то бишь личные выводы хотя б на житейском опыте и здравомыслии основываются, а не на недостойном веры мнении случайных людей с улицы.
– Да весь опыт у тебя всегда сводится к тому, чтоб любую непонятку свалить на деяние злых духов иль демонов, и якобы иных объяснений не требуется. Ты хоть к какой-нибудь истории сможешь потустороннюю дичь не присобачить? Нет! Умишко твой до сути докапываться ленится, вот и заполняет пробелы ерундой, кою ни подтвердить, ни опровергнуть не удается. Я же слышал, – с акцентом на «слышал» произносит Плешивый, – будто Сын Конюха в действительности-то и не сын Конюха. Мол, Жена Конюха загуляла как-то с одним заезжим университетским ученым. И, значится, родившийся ребенок никакой не архимагистр, а, скорее, магистров бастард! Ха! Усекли? Не магистр, а магистров бастард!
– М-да, потрясающе изобретательная игра слов, – без энтузиазма отмечаю я.
– И от настоящего отца, – продолжает Плешивый, мастер каламбуров, – Сын Конюха перенял способности к наукам.
– Версия
