комсомольский лидер озабоченно хмыкнул, глянув на ребят. Потом улыбнулся, хорошо так, совсем по-свойски. – А не уроните?
– Что вы! Да мы ж взрослые уже.
– Взрослые они… – хмыкнув, Илья махнул рукой. – Ну, коли взрослые… Становитесь. Вот здесь, цепочкой. Ну, все, товарищи. Передаем!
Вдруг послышался детский плач. Потом – смех – тоже детский.
Дети были маленькие, ясельные – года по два, три. Их предавали из рук в руки, бережно и осторожно. Из вагонов, через платформу и вокзал… А дальше уже везли на подвохах, но в большинстве же – несли на руках, как самую великую драгоценность. На руках, через весь город. Маленький ленинградских детей. Эвакуированных.
Длинная вереница колонной растянулась по всему городу.
– Вот же фашист, гад какой… – слышались приглушенные разговоры. – Даже таких малышей не жалеет.
– Фашист, он фашист и есть.
О том, что скоро в город прибудет эшелон с маленькими детьми, эвакуированными из Ленинграда, стало известно еще в начале июля. Мама у Костика работала на почте телеграфисткой. Она и проговорилась, хотя, наверное, не должна была. Откуда сама мама узнала? Кто знает… Вряд ли правительственную телеграмму прислали бы на обычную почту. Верно, кто-то из подруг просветил.
Ну, как бы то ни было, совсем скоро об эшелоне знали все. Потому как в телеграмме так и говорилось – «Обеспечьте встречу и размещение 1500 детей ясельного возраста».
Помещения для детей подготовили быстро, остался один вопрос – как доставить малышей из вагонов? В грузовые машины или автобусы их ведь не посадишь – маленькие совсем. Вот начальство и решило – перенести детей на руках. Указание донесли до всех организаций и учреждений. Впрочем, и не нужно было указывать…
– Все-таки, хороший у нас народ, – щурясь от утреннего солнышка, с гордостью произнес Колька. – Вон как сейчас… как своих…
Любка согласно кивнула. Пушистые ресницы ее дрогнули:
– Так они и есть свои. Ну, все эти дети. А как же иначе-то? Ведь война…
– Война… – Рокотов вдруг захорохорился, непокорные вихры его еще больше растрепались, раскраснелись щеки. – Да, война. Но, она ведь скоро закончится. Я так думаю! Да и не только я. Товарищ Сталин что говорил? Бить врага малой кровью, на его территории. Так что, кончится скоро война. Жаль, поучаствовать не успею!
– Нашел, о чем жалеть, – с неожиданной жесткостью осадила одноклассника Люба. – О войне… Да я бы… да чтоб она, проклята, закончилась бы уже поскорей. Чтоб мы этих фашистов… Гады! До Ленинграда уже доперли… А вдруг к нам, в Тихвин, придут? Что мы тогда будем делать?
– Эй, эй! Ты что такое несешь-то? – Колька с возмущением замахал руками. – Да никогда в жизни фашисты до Тихвина не дойдут! Товарищ Сталин же…
– Если что – в партизаны можно, – перебив, тихо промолвил Костя. – Я слыхал, в отряды уже набирают. У меня один знакомый из депо пошел… Там знаете… знаете какие ребята нужны? Ого-го! Сильные, смелые…
– А
