независимый вид. Дышу я почему-то часто, у меня мелко дрожат колени, а внизу живота разливается невыносимая истома. Со мной этого никогда прежде не было. Никогда. Что это?
– Люда, а Вы не думали о том, что все это – не случайно? И то, что Вы стояли там в ожидании автобуса? И что мне понадобилось купить сигареты не где-нибудь, а именно там, в этом захудалом ларьке?
– Я не знаю… Я не хочу об этом думать. Извините.
– Но что-то ты должна обо всем этом думать! Ты же не кукла тряпичная, черт побери! А живой человек!
– Юра, я Вас очень прошу прекратить это!
Он обреченно умолк.
Уже начались новостройки преддверья Москвы. Еще несколько минут – и наши траектории навсегда разойдутся. И это хорошо. Бунт внезапно проснувшейся плоти будет благополучно подавлен. Разумеется, это в том случае, если он не дотронется до меня. Иначе я просто растаю, растворюсь, меня не будет. Но, похоже, к счастью, Юра не из тех, кто позволяет себе лишние движения без высочайшего женского позволения. Как я сказала? К счастью? А я ничего не напутала?
А вот и решение проблемы – автобусная остановка.
– Юра, остановите здесь. Пожалуйста.
– Хорошо. Знаешь, я ведь понимаю, что ты могла обо мне подумать. Действительно, я не прав. Так напролом, сразу… Извини, но ты неправильно все поняла. Я могу подождать. У тебя будет время, чтобы разобраться. Телефон дашь?
– Это ни к чему.
– Даже телефон? – он удивленно посмотрел на меня. – Я что, тебя чем-то обидел?
– Нет, конечно.
– Тогда почему? Ведь это наши жизни…
– Вот именно! У каждого своя жизнь. Я ничего не хочу менять в своей. Даже теоретически.
Я посмотрела ему в лицо. И то, что я увидела, смутило меня. В его взгляде была жалость.
Я коснулась замка на своей сумочке.
– Люда, Вы что, хотите мне заплатить?
Я не знала, куда себя деть от неловкости.
– Ну… – неопределенно протянула я.
– Ни в коем случае! Впрочем… Поцелуй в щечку я, надеюсь, заработал?
– Конечно!
В моем голосе – сама вежливость. Я шутливо вытянула шею, подставляя щеку.
И в тот же миг ощутила на своих губах его рот. Или мой рот ощутил его губы. Я не помню. Я только помню, что это было так, как никогда раньше. И это было трудно, просто невозможно прервать. Но я все-таки сумела. Вылетела из машины и пулей понеслась по какой – то дорожке вглубь новоиспеченного квартала. Там, покружив немного среди домов – близнецов и остудив пылающее лицо, я вернулась на остановку.
Конечно, его уже не было.
А разве я не этого хотела?
Села на первый же подошедший автобус. Очень хотелось посидеть вот так, уткнувшись лбом в холодной стекло, наедине с собой среди толпы. И незаметно поплакать. О чем? Не знаю. Наверное, о том, что такая вот я дура непутевая.
Ленка вышла на улицу. Хоть покурить спокойно! Надоело! Достали все: и больные, и врачи, и весь этот больничный людоворот!
И
