пытаясь вернуть себя в реальность.
– Что ты здесь делаешь? Без тебя мир погибнет….
– Я соскучился, – он пододвинулся ближе и протянул руку. Лив увернулась и снова отползла от него, уперлась плечом в комод. Подтянула колени к животу, превращаясь в сжатый комок нервов. – И есть ещё кое–какие дела.
– Дерек, уходи. Прошу тебя. Я выхожу замуж через две недели за хорошего человека и не хочу его предавать, – облегченно выдохнула, наконец, сказав.
Про другие обстоятельства решила молчать. Как среагирует Дерек на беременность? Как поведет себя, узнав, что внутри неё, возможно, растет его наследник? Ведь именно этого он так желал в мире амонов.
– Замуж? – он нахмурился, вспоминая, что это значит. – Ааа, ваши формальности для регулярного секса, повод для моногамии. Ты говорила что–то такое, помню.
Она тихо хихикнула. Амон в своем репертуаре, ни капли не изменился, как внешне, так и внутренне. Упорно не понимает её мир, но по какой–то причине приперся сюда, поставив под удар свой собственный. Мужчина поднялся и протянул Лив руку. Почему бы и нет? Изящная ладошка девушки доверчиво коснулась горячей, немного шершавой кожи.
Лив вскрикнула, когда её с силой дернули вверх. Мгновение, она оказалась прижата к амону. Сильные руки обвивали талию плотным кольцом, не давая вырваться. Вскрик, слабая попытка освободиться, но амон держал крепко.
– Одна проблема, Лив. Ты все еще моя, – его губы замерли ничтожно близко от её. Глаза в глаза. Нос к носу. Тело к телу. Она тяжело дышала, то и дело касаясь грудью груди амона, закованной в плен черной рубашки. – Видишь? Чувствуешь? – знакомое движение пальцами вдоль позвоночника. Оливия зажмурилась от удовольствия, чуть разомкнув губы.
– Я свободна. Я больше не в твоем мире Дерек, – тихий, дрожащий голос – все, на что она была сейчас способна, борясь с собственным возбуждением. Вечером живот болезненно реагировал на него, но сейчас молчал и позволял ей безнаказанно гореть в этом пламени на радость амону.
– Ты свободна, – согласился Дерек и отпустил её, отошел на шаг и замер.
Оставил Лив один на один с разгорающимся желанием, пульсирующим в каждой клеточке тела. Её последняя надежда, маленький комочек внутри, что так решительно отверг близость с Сержем сегодня вечером, сейчас никак себя не проявлял.
– Что сделаешь ты, свободная? Чего ты хочешь сейчас? Скажи, я сделаю все. Нужно остаться? Останусь. Уйти? Уйду. Говори, моя свободная Лив.
«Уйду, уйду, уйду," – слетевшее с его губ слово стучало в висках. Внутри поднялась паника, настоящий безотчетный животный страх, бесконтрольный. Лишиться его сейчас казалось самой страшной трагедией… и Лив сорвалась с места, обхватила его шею и впилась в губы. Пила их жадно, по капле возвращая себе не забытые воспоминания. Сколько раз за этот месяц ей снился тот самый сон, снились его губы и руки? Как прогнать их сейчас, когда вся её сущность стремится к нему. Соскучившаяся, оголодавшая, рвущаяся наружу. Ей нужен был он. Прямо сейчас.
Треск.
