не хватало. К тому же ее бесило, что во время работы я волей-неволей общался с женщинами. И ей было наплевать, что эти контакты ограничивались выводом пьяных дебоширок из заведения.
Из задумчивости меня вывел раздраженный голос жены – я даже не заметил ее появления в кухне.
– Не, ну что в ней особенного? Почему она, а не я?
Закатив глаза, вздохнул – если Кире что-то взбрело в голову, она будет меня долбить этим, пока не угомонится. Опять со своим журналом!
– Ну что там у тебя?
– Она, видите ли, лицо какой-то там косметической компании!..
Бросил взгляд на глянцевую обложку – шикарная тёлка, но ведь и ежу ясно, что половина ее внешности – фотошоп, а загорелые блестящие лодыжки не иначе как искусственно вытянуты мастером-фотографом.
– …И тощая, одни кости… – Кира уже почти стонала.
– Слушай, с каких пор ты стала обращать внимание на фотомоделей, да еще и сравнивать себя с ними? – в сердцах отбросил на тарелку остаток бутерброда. – Лучше бы вместо этого занялась ужином. Ни молока, ни хлеба, в доме шаром покати! Вместо этого тебя интересует какая-то девица на обложке!
– Да я с ней в школу моделей ходила!
Я уставился на жену – хорошо, что уже проглотил еду, а то бы точно подавился.
– Ты? Модель?
Представить свою невысокого роста жену моделью было невозможно. Моя Кирка не писаная красавица – самая обыкновенная, каких полно на каждом шагу. Но любят же не за внешность…
– Да, представь себе, я была моделью! Почти. Не прошла только потому, что из всего нашего класса выбрали троих, и одной из них оказалась эта вша.
Смерив оценивающим взглядом Киру, я протянул:
– А зря. Ты бы намного лучше смотрелась. В тебе гораздо больше жизни, а эмоции так и плещут.
– Только эмоции, Коль, и остались. Притом далеко не положительные. Тоже могла бы сейчас сверкать на всяких тусовках, вот только не в чем, да и позволить себе такого не могу.
– Сдались тебе эти тусовки. Вот поверь мне, ничего там хорошего нет. Все бухие и обколотые.
– Тебе этого не понять, потому что ты никогда не был в этом кругу. Ты простой жалкий охранник, раб, который пашет на дяденьку, а домой приносит огрызки от роскоши.
Я разозлился. Каждый день только и слышу издёвки и попрёки.
– Ну так иди и найди себе мужика покруче, не держу! Хочешь развестись – пожалуйста.
– Есть такая поговорка «Любовь зла, полюбишь и козла», и она относится ко мне. Я два года ждала тебя из армии не просто так, да и слишком многое потеряла из-за тебя, так что поздно – моё терпение имеет высокую цену.
Бросив перед моим носом журнал, Кира, едва сдерживая слезы, бросилась из кухни вон.
Чисто на автомате я открыл первую страницу и офигел. С фотографии под заголовком «Сладкая парочка» на меня смотрел мой спарринг-партнер по боксу Феликс Рощин, стоявший
