цены нет. Вот я и подумала…
В это время в квартиру позвонили.
– Это «скорая», – сказал Антонов. Вероника посмотрела на него умоляюще. Он кивнул и вышел, положив медальон на стол.
Вероника заняла его место и стала рассматривать вещицу. Сказать честно, она не производила впечатления дорогого украшения.
«Бред какой-то, – думала Вероника. – Ну, хотел Илья Аркадьевич дочери что-то фамильное оставить, поэтому и сказал «цены нет». Это для него «цены нет», а для грабителей всегда все имеет цену. Нет, дело здесь не в медальоне», – решила она и поняла, что должна во что бы то ни стало разобраться в содержимом блокнота, именно в нем разгадка всех событий, а не в этой серебряной побрякушке, пусть хоть трижды фамильной.
В комнату вернулся Антонов. В руке он нес бутылочку с аммиаком.
– Опять нашатырь? – в ужасе подскочила Вероника.
– Это не для вас, – сказал следователь. – Так возвращают серебру первоначальный цвет. Еще нужно немного соды. Где у вас сода, Мария Константиновна?
– Ох, не скажу, сынок, я уже который год лежу, Лизонька у нас хозяйничает.
– Я знаю, где сода, пойдем, покажу, – и Вероника встала, прихватив медальон.
На кухне Сергей налил в блюдце немного аммиака и добавил половину чайной ложки соды. Хорошенько перемешав, он уложил в эту смесь серебряный ромб.
Они сели по разные стороны кухонного стола и уставились на блюдце, будто из него вот-вот выскочит джин.
Так продолжалось несколько минут. Первым нарушил молчание Антонов.
– Ты вправду меня не помнишь или делаешь вид? – спросил он, внезапно перейдя на ты.
– А мы разве раньше встречались? – Вероника судорожно перебирала в памяти последние вечеринки.
– Вероника, я тебя пятилетнюю на велике катал, на рыбалку ходили с моим отцом, а еще яблоки воровали у тети Милы, ну же, садовая твоя голова, вспоминай! – Антонов взял ее руку, лежавшую на столе, и легонько сжал.
– Серый?! – охнула Вероника. Теперь она поняла, почему ей следователь при первой встрече напомнил кого-то из детства.
– Он самый, – радостно кивнул Антонов.
– Так что ж ты сразу…
– Я думал ты выпендриваешься, не хочешь при чужих.
– Серый! Ну, как же так! Откуда? Сколько лет прошло, – не могла прийти в себя Вероника.
– Знаешь, как долго я тебя ищу? С того самого времени, как ты уехала в город.
– Ты меня по заданию родителей искал? – насторожилась Вероника.
– Нет, конечно. Дядя Жора, кажется, так и не понял, что ты ушла. Он на следующий год от белой горячки… – Антонов замолчал.
– Ну, ясно. А мама? А близняшки? Как они? Ты бываешь в Гнездиловке? – Вероника вдруг почувствовала острую тоску по дому. Почти десять лет она гнала от себя малейшее воспоминание о родном селе, вытравила из себя все, что было связано с ним. Даже друга детства
