что разговоры деревьев на нее не влияют. Как же не влияют, да еще как влияют! И поэтому Лиза искренне обрадовалась, когда странная отшельница предложила:
– Подожди меня здесь, я сейчас схожу за водой. Если твоему другу станет лучше, то ему понадобится очень много жидкости.
И ободряюще погладив девочку по плечу, она быстрым шагом скрылась за деревьями. Стараясь оставаться в их тени, Лиза осторожно посмотрела вверх и тут же опустила голову. На секунду ей показалось, что небо качнулось, и девочка испуганно подумала, что у нее кружится голова.
Но тут позади нее раздался шорох, и, оглянувшись, она увидела бледное лицо Воробья, выбирающегося из шалаша.
– Ты живой! Как здорово, что ты живой! – возликовала Лиза, стряхивая со лба мальчишки прилипшие розовые лепестки. – Она все же тебя вылечила!
– Кто она? – хрипло спросил Воробей.
– Ну, она, – отшельница, которая здесь живет, – торопливо начала объяснять ему Лиза. – Она еще молодая, но у нее седые волосы и от этого кажется, что она старая, – немного путано добавила она. – А еще она странная. Думает, что небо – это вода.
– А-а-а, – равнодушно протянул Воробей. – Понятно! А откуда этот шум? Голова сейчас напополам треснет, – страдальчески поморщился он.
– Это воины Сарапа. Те, которые на нас напали, – пояснила Лиза. – Помнишь, что с нами произошло?
– Конечно, помню. Ты что, думаешь, мне память отшибло?
– Ну, мы с тобой свалились с такой высоты, – произнесла Лиза. – Всякое может быть.
– Спасибо, что напомнила, – язвительно ответил мальчишка. – Если бы ты не распахнула дверь, то мы бы с тобой не свалились! А орала ты так, что у меня чуть барабанные перепонки не лопнули. Из-за тебя я чуть слуха не лишился. Ну и жизни, кстати, тоже, – ворчливо добавил он.
– Извини, – смущенно сказала Лиза. – Я же не знала, что так получится. И ты, между прочим, тоже мне больно сделал. Так сильно за руку схватил, что там, наверное, синяк остался.
– Ну, ты и дура! – изумленно вытаращил на нее глаза Воробей. – Да я тебя, мышь белую, спасти хотел – обратно в машину втянуть. Нет, видали? – возмущенно присвистнув, добавил он: – Я из-за нее жизнью рисковал, спасти эту больную на всю голову пытался. А она недовольна. Видите ли, я ей синяк поставил!
От возмущения на лице Воробья проступил румянец, а в глазах заискрилось искреннее негодование. Похоже, что злость лучше всех других лекарств помогала ему восстановить силы.
– Так ты меня спасал? – улыбнулась Лиза.
– Представь себе! Слушай, а чего эти воздушные драндулеты здесь разлетались? – неожиданно сменил тему Воробей, напряженно вглядываясь вдаль, откуда раздавался все усиливающийся гул моторов. – Не по нашу ли душу они сюда прилетели?
– Думаешь? А зачем мы им нужны? – испугано спросила Лиза.
– А зачем нас нужно было обстреливать? – вопросом на вопрос ответил Воробей. –
