Хоть бы макияж сделала!
– Для кого? – Я принималась нервно смеяться. – Для мужа, который возвращается домой ближе к ночи? Так ему на меня смотреть некогда, ему надо с родителями пообщаться.
– Ты сама виновата, – не соглашалась со мной мама. – Мужчину нужно заинтересовывать, завлекать. А ты выглядишь, как привидение. Где та красивая девочка, в которую твой Вася влюбился?
Я опускала глаза в пол.
– Он её прогнал, – проговаривала я негромко.
А вот сестра, когда я пыталась что-то ей сказать, начинала всерьёз возмущаться и смотрела на меня, как на помешанную.
– Ты сдурела? – восклицала она. – Юль, ты себя кем возомнила? Тебя в такой дом взяли, а ты ходишь по городу и плачешься?
– Во-первых, меня никуда не брали, – принималась возмущаться я в ответ. – Я, Даш, не собака приблудная. Мы женились по любви, мы ребенка родили. И если всё закончилось…
– То что? – перебила меня Даша. Взглянула со злой насмешкой. – То что?
Под её напором мой пыл как-то остывал. И уверенность пропадала.
– Наверное, надо разводиться.
– Ты чокнутая. – Дашка показательно крутила пальцем у виска. – И куда ты пойдешь? Что ты, вообще, умеешь? Ты кто?
– Перестань так говорить! – злилась я. – Люди разводятся, и ничего страшного в этом нет!
– Конечно, нет. Если им есть, куда идти, и если они к чему-то приспособлены. А ты? Ты ни одного дня в своей жизни не работала. Ты школу с одними тройками закончила. Тебе даже жить негде! У матери этот Игорек появился, в маленькой комнате Макс. И ты собираешься туда переехать? После дома Мезинцевых? О дочери подумай, сумасшедшая.
Меня саму мучили все эти мысли, я прекрасно понимала, о чем мне говорит сестра, и понимала, что она права. Это будет скандал на весь город. Это будет огромное испытание для меня, потому что я, на самом деле, не представляю, как смогу устроить свою жизнь, прокормить себя и дочь. Я несколько месяцев себя этими мыслями изводила. Они меня пугали, но не оставляли.
Когда я появлялась на улице и ходила одна в магазин, а случалось это не часто, со мной здоровались. Присматривались с особым старанием, затем улыбались и говорили:
– Здравствуй, Юля.
Приходилось улыбаться и кивать в ответ. До замужества меня, зачастую, не замечали, я была неважна. А потом на мне женился Вася Мезинцев, сын хозяина лесопилки, человека, который давал местным мужчинам работу, и всю его семью необходимо было уважать. И меня в том числе. А я всегда из-за этого чувствовала себя неловко. Понимала, что меня замечают и мне кивают не потому, что хотят или я это чем-то заслужила, что я стала личностью в глазах окружающих, а только из-за фамилии. А в случае развода, я снова превращусь в парию, которая, к тому же, посмела не угодить Мезинцевым. Предстоящее меня всерьёз пугало, и никто мои страхи не спешил развеять. Наоборот, больше запугивали
