в катастрофической близости от незнакомца. Задержав дыхание, усердно изображая увлеченность беседой, Эл перебирала ногами, которые словно превратились в деревянные костыли.
С трудом превозмогая неприятные ощущения, растекшиеся по телу, она вдохнула и оказалась поражена смесью запахов: капелька шампанского, дым сигар, тяжелый мускусный парфюм и что-то еще… Животное, чуждое ей, дикое.
Элеонор задохнулась и постаралась устоять на ногах. Она оказалась настолько поражена новыми ощущениями, что весь мир вокруг померк, и оставалась единственная точка, на которой Эл сосредоточила все внимание.
Единственный маяк, освещающий штормовое море в безлунной ночи.
Он. Этот наглый… Элеонор терялась со словами, которые в такой важный момент не приходили на ум. Лишь пустота в голове и эхом отдающийся где-то на дне черепной коробки голос Ника.
– Нет, Элли, я так и не вспомнил. Кажется, лицо знакомое, но…
Кивнув, женщина открыла глаза и, пораженная увиденным, уставилась в пеструю точку оставшейся позади толпы. Как они оказались здесь? Так быстро? И что вообще говорил Ник?
Пара стояла в противоположном конце зала, близко к выходу. Ник, полуобернувшись, пытался отыскать официанта, а Эл цеплялась взглядом за окружающие предметы, стараясь привести свои чувства в порядок.
– Ник, – позвала друга по имени, и тот кивнул, оборачиваясь к ней. – Если ты не против, я могу оставить тебя одного? Прогуляюсь до своих ребят, посмотрю, как идет работа «за кулисами».
Ник удивленно изогнул темную бровь.
– Элли, ты не меняешься, – рассмеявшись, он кивнул. – Конечно, дорогая моя, отравляйся и проверь своих пчёлок. Раз уж тебе так не терпится вернуться к работе.
Выдохнув, женщина постаралась изобразить улыбку, вот только губы все равно дрожали, как и все тело, покрывающееся мурашками.
– Да, я трудоголик. – Пожала плечами. – Даже не представляю, как оставлю все это.
Друг рассмеялся и обещал позаботиться, если она все же решится продать компанию, но, получив категоричный отказ, сдался. На время.
– Рано или поздно тебе это надоест, – проговорила Эл, похлопав друга по плечу. – А мне нет.
Элеонор выпорхнула из зала, стараясь унести ноги как можно быстрее и как можно дальше. Мчалась, не разбирая дороги, скорее по памяти или встроенному внутреннему компасу, нежели понимая, куда вообще шла. Будто нечто пугающее, кошмарное гналось за ней по следам, скаля огромную пасть с острыми клыками.
Лишь бы подальше. Лишь бы поскорее.
Очутившись в коридоре, она огляделась и выдохнула. Тишина. И никто не преследует. Повернулась в сторону служебного помещения и даже направилась туда, но резко притормозила у двери, понимая, что если войдет туда, то у ребят будут вопросы к ней. А она ведь совершенно не соображала. В голове по-прежнему царила звенящая пустота, а страх отражался на лице белыми скулами и шальными глазами.
Элеонор
