style="font-size:15px;"> И тут Ася не выдержала.
Разрыдалась. Вскочила, зажимая себе рот, хотела выбежать. Но и нескольких шагов не сделала. Зеркальная перегородка не доходила до стеклянной стены, там оставался проход. В этот проход мгновенно влетел Такар, перехватил ее, не давая пошевелиться.
– Ася, стой, прошу тебя.
А ее слезы душат, душат!
Хотела вырваться, но не смогла. А рядом уже был папа Далгет, забрал ее у Такара. Поднял на руки, как ребенка, обнял, прижимая к себе.
– Ася, девочка, мы пришли за тобой, – прогудел его голос.
Словно что-то огромное лопнуло у нее в груди и прорвалось слезами. Все, на чем она держалась, покинуло ее в один миг, словно кто-то перерезал ниточки.
– Где вы были все эти пять лет?! Почему не приходили?! – задыхалась она.
– Прости, девочка моя, прости, что так долго. До тебя было очень трудно добраться, – говорил он, прижимая ее голову к своей груди.
А вокруг разворачивалось какое-то действо. Ася слышала голоса, говорили на повышенных тонах. Но как сквозь вату, не осталось сил, ничего не осталось.
Кажется, что-то говорил ее наставник. Его же здесь не должно быть? Не успела она додумать, услышала, как Такар бросил ему:
– Ты – смертельный враг! Ты убил ее бабку и чуть не убил отца и мать! Об этом ты забыл сказать ей?!
– А ты чуть не убил ее, – парировал тот.
– Твоими руками было подстроено все!
– Клятва не нарушена. Я ее спас.
– Ты похитил ее! Насильно держал ее тут! – это был уже дядя Саха. – Ты врал ей.
– Она пришла ко мне добровольно, сама дала согласие. Я дал ей все. Я сделал из нее совершенство.
– Ты кормил ее наркотой!
– Плоды тиш – не наркота. И чем лучше ваш ашхи, которым вы пичкаете ваших женщин, чтобы добиться от них покорности?!
– Ты поэтому убивал наших женщин, да?! Мы любим своих женщин и носим их на руках!
– Я…
– Ашшшхи для любви. Помни о клятве и оссставь наших женщщщин нам.
Боже, Боже, Боже…
Не видеть, не слышать, не знать!
Все перевернулось снова. Кошмарная правда ударила в нее, как таран, и мир рухнул. Такая чудовищная игра. Зачем? Она не могла понять.
Ася просто не видела теперь своего места в жизни. И это было так страшно! Она закрыла глаза и прижалась к широкой груди отца, а тот гладил ее по спине и говорил:
– Мы заберем тебя отсюда.
Слов не было, не было сил ни на что. Она смогла только кивнуть и позволила унести себя. Но перед самым уходом все-таки на миг открыла глаза и оглянулась.
Гаруд Амар смотрел на нее, не отрываясь.
Казалось, его взгляд говорил:
«Как ты можешь? Ведь я учил тебя быть сильной. Быть выше всего этого. Жить под небом! А ты хочешь ползать?»
Уколом отозвалось это в груди. Всего мгновение она смотрела на него, пока
