торопливо ответила Ирка, на всякий случай вклиниваясь между каталкой и разъяренной Оксаной Тарасовной.
– Ах так, я для тебя никто? – видно, от гнева у черноволосого вовсе перехватило дыхание – вырывающееся из его горла шипение вибрировало и перхало, как пустой водопроводный кран.
– Пациент, – объясняя не столько Оксане Тарасовне, сколько изумленно вытаращившей глаза Таньке, сказала Ирка. – Упал в воду, чем-то траванулся, а может… может, и по голове получил! С головой явно большие проблемы! – косясь на дымящегося от злости брюнета, прикинула она.
– Пациент? – протянула Оксана Тарасовна таким тоном, будто наличие в больнице пациентов было совершенно непредвиденным хамством, направленным лично против нее. И вдруг, растопырив пальцы рожками, ткнула поверх Иркиного плеча.
Парень, как раз набравший полную грудь воздуха, чтобы разразиться очередными непонятными претензиями, сдавленно охнул, глаза его закатились, и он откинулся обратно на каталку.
– При травмах головы очень полезен здоровый сон, – злорадно пробормотала Оксана Тарасовна и всем телом угрожающе развернулась к Ирке. – А вот теперь поговорим! Что вы сделали с Мариной?
– Ага! – донесся из приемной торжествующий вопль. – Так это они девчонку зарезали! Я вызываю полицию!
– Эту тоже усыпите? – потирая ушибленную спину, невозмутимо поинтересовалась Танька.
– Такие никогда не спят, – ворчливо буркнула в ответ Оксана Тарасовна. – Такие даже во сне… – не договорив, она просто сильным толчком ноги захлопнула дверь смотровой – стекло жалобно задребезжало. Глаза ведьмы-хозяйки начали стремительно наливаться болотной зеленью, – Что она тебе сделала, Хортица? Она всего лишь робленная…
– Ничего она мне не сделала! – чувствуя настоятельное желание просочиться сквозь замочную скважину в запертый шкаф с медикаментами, завопила Ирка. – То есть, я ей ничего не сделала!
– И при этом она в реанимации! И вы вместе с ней! – рявкнула Оксана Тарасовна.
– Еще нет, но, кажется, сейчас будем, – Танька опасливо покосилась на ножку стула, которой в запале размахивала ведьма.
– Думали, я ее не найду? – продолжала разоряться Оксана Тарасовна. – Да у меня на каждую из моих девочек нож припасен!
– Ой! – Танька испуганно закрыла рот ладонями. – Так это вы ее убили? В смысле, не добили? – пробубнила она сквозь стиснутые пальцы.
– Не корчь из себя дурочку! – процедила Оксана Тарасовна. – Нож, обычный наговорной нож! – неловко зажав ножку стула под мышкой, она вытащила из сумки коробку с набором из четырех дешевеньких столовых ножиков с разноцветными пластиковыми рукоятками. Три лезвия радостно сверкали, зато одно густо, как запекшаяся кровь, покрывал коричневый слой ржавчины. Лишь на самом кончике еще оставалась чистая полоска. – Благодаря им я всегда знаю, если с моими девочками что-то случается! Я уже два часа все больницы прочесываю – с тех самых пор, как увидела, что с Марининым
