вздохнул. И Бутс вздохнул вслед за ним. Приятель всё-таки.
– Потом затащил сюда директрису банкетного зала, – продолжил Валик. – Плечи распрямил, спину выгнул, пузо втянул, рукава закатал. Строил из себя заправского мачо с волооким взглядом. Морозил ей всякую чушь о том, что в его жизни нет страсти, что жена его – чурбан неотёсанный, что кровь его закипает при одной лишь мысли о директрисе.
– А она?
– Сдалась, конечно.
– Глупая… – причмокнул Бутс, выковыривая из межзубья застрявшее мясо.
– Нет, что ты, – уверил Валик, – умная. Обе умные. Просто место здесь такое. Склад. Здесь все глупеют. Зав склада тоже здесь глупеет: вместо одной палки колбасы берёт две или три. Потом ему приходится уносить остатки домой. Не понесёшь же назад, сразу все поймут, что ошибся, что глупый. Даже я на складе тупею: начинаю есть и не могу остановиться.
– Ну да, ну да, – соглашался Бутс. Приятель всё-таки.
Послышались взволнованные голоса, женский и мужской. Валик шепнул ещё тише:
– Вот. Я так и знал. Этого я и ждал. Смотри. Официантку новую привёл. Нравится она мне. Совсем молоденькая. Гляди, теперь Барбос притворяется романтиком. О жене ни слова, колечко снял. Чисто принц на белой конине. Бровки домиком, глазки в потолок. Обещает ей любовь до загробья, – Валик нахмурился и напрягся. – Но сегодня ему ничего не светит! Врёшь, не возьмешь! Сегодня, Бутс, мы работаем спасателями. Дуй за мной!
Валик и Бутс ломанулись к парочке у приоткрытой двери.
Склад огласился девичьим верещанием так, что уши заложило. Официантка с силой оттолкнула мужчину, вжалась в стену, затопала морзянкой каблучками в пол, не жалея голосовых связок, застряла визгом на самых высоких нотах:
– Крысы! Крысы! Крыыыысыыы!
– Спасенааааааа, – протяжно-счастливо пищал Валик, буксуя на скользком полу.
И только лысые кончики хвостов мелькнули за углом.
Не родись красивой, а лети в Египет
Марина
Солнце взорвалось и разлетелось одуванчиком, залепив собою все тени так, что жаркий воздух звенел сухостью. Такая засветка делала все предметы слишком яркими, белёсыми, обесцвечивала море: вода безбрежным зеркалом отражала белое солнце и белое небо.
Марина попыталась медленно подойти к воде, но медленно не вышло: песок обжигал пятки. Марина зашла по щиколотку и не почувствовала прикосновения моря, настолько оно было приторно тёплым. Вода безжизненно стояла на месте и лишь лениво всколыхнулась, когда девушка пошла глубже. Хотелось шума, всплесков, а не застойной солёной духоты.
Большая ошибка и стереотип брать отпуск летом.
Умные и знающие делят заслуженный отдых на две части. Первая часть – начало ноября. Пока коллеги заматываются шарфами и безуспешно пытаются перепрыгивать суп из зачавканных листьев и грязи, пока осенне-зимняя сырость наполняет их насморком, ты свободно вдыхаешь йод и замачиваешь конечности в благоденствии моря.
Другая часть – вторая половина мая.
