она щелкнула на его затылке завиток волос и наклонилась за сарафаном; офицер невольно дернулся и потер шею. – Скажи, это ты выкопался из домаркавинских времен или я за три недели на больничной койке одичала и позабыла об элементарных правилах поведения?
– Я всегда считал, – ровный тон дался Алеманду с трудом, – что привить хорошие манеры сложнее, чем вкус в одежде.
Он хотел остановиться. Но в памяти сам собой всплыл давний случай на празднике Короткой ночи во владениях тетушки. Алеманд ушел в фургон к бесцеремонной яркой красотке, и за его сиюминутное увлечение пришлось расплатиться младшему брату. Женщины вроде капитана всегда приносили офицеру одни проблемы.
Раздражение вырвалось на волю:
– Сожги вас Белое Солнце, капитан Декс! Вы – подданная Альконта, а не джаллийка, греонка или, упаси святые, безумная, не знающая своего места россонка! Ведите себя…
– А я не люблю разговаривать со спинами, – с апломбом ответила Лем и набросила поверх сарафана жакет.
– Возьмусь предположить, что это вам приходится делать нечасто, – сквозь зубы выдохнул офицер. – Вы неоспоримо умеете обращать на себя внимание.
Капитан пожала плечами, взяла со стола очки и открыла папку. Пробежала глазами две страницы один раз… второй… Потом, не поверив написанному, спросила:
– Я везла подделку?
– Служба хочет, чтобы вы отправились в Вердич и занялись поисками.
– Кто вообще ведет расследование?! – настроение Лем, и так испорченное ранним пробуждением, рухнуло в бездны Подгорной Хозяйки. – Они там спятили? Я – вольный капитан, а не карманный терьер!
– Зато терьер не в клетке. Возрадуйтесь!
– Катись к цвергам! – вызверилась Лем.
Смотря на нее, Алеманд неожиданно успокоился. Она могла хамить ему сколько угодно, но ей было некуда деваться. К тому же офицер на миг разглядел за маской отвязной бродяги «курсанта Гейц». Ту самую, которая десять лет назад собралась протаранить его учебный сокрушитель. Мария знала, что вернуть Длань – ее долг перед Короной.
Он удовлетворенно сложил руки за спиной, словно флотоводец на старинном портрете.
– «Вентас Аэрис» сопроводит вас до границы.
Капитан в третий раз принялась просматривать документы. Молча.
– Полагаю, радость от нашей совместной работы, наполняющая мое сердце, вполне отражает вашу. Как сказал бы адмирал Нари́мов: «Это начало прекрасного сотрудничества», – не удержался от колкости Алеманд.
Кофе начал закипать. Не отрываясь от чтения, капитан убавила пламя горелки и ненадолго приподняла джезву. Затем, по-прежнему не говоря ни слова, отложила папку и перелила напиток в чашку. Взяла ее обеими руками, поднесла к губам и прикрыла глаза, размышляя.
Офицер ощутил аромат и отметил, что Лем не уступала матери в мастерстве.
Капитан сделала глоток и нахмурилась. Не из-за кофе – он получился,
