и внутри ее все холодело.
Тогда Аурика возненавидела ворков. Она научилась быть быстрой, ловкой, безжалостной и непобедимой. Девушка стреляла из лука почти так же точно, как известные этим искусством ворки, она дралась на мечах и кинжалах не хуже, чем самые умелые мужчины. И если по силе Аурика уступала умелым бойцам, то по умению обращаться с оружием превосходила многих и многих. И еще – она была бесстрашна, как разъяренная дикая кошка. Ей было безразлично, сколько противников перед ней стоят – главное, добраться на расстояние точного удара, а потом уже посмотрим, кто тут сильнее и быстрее.
Ее заметили, возвысили, сделали командиром взвода пограничников, потом – командиром роты. Никто не мог ей сказать, что как женщина, Аурика находится не на своем месте. Никто – без того, чтобы лишиться зубов, или захлебнуться своей собственной кровью. Ее прозвали Бешеная, и она знала об этом. И даже гордилась данным ей прозвищем. Ей было всего двадцать лет, а двадцатилетние смотрят на мир немного иначе, чем люди старшего возраста.
Но шли годы, Аурика становилась старше, и то, что казалось очевидным, вдруг стало видеться странным, и даже вызывать глухое раздражение. Ну, например – за каким чертом империя совала своих подданных в эту мясорубку? Нет, не карательные батальоны, вроде того, в котором служила Аурика – это в конце концов ее служба, ее работа. Речь о крестьянах, которых отсылали на верную гибель. Неужели империи так не хватает земли? Неужели нельзя было договориться с ворками и разделить сферы влияния? Почему эмиссары империи буквально настаивали, чтобы поселенцы вырубали, выжигали леса, в которых живут остатки некогда великого народа ворков? Зачем дразнить этих существ, которые берегут свои деревья, как любимых домашних животных? Ну, вот с какой целью, кто отдал приказ найти священное дерево одного из поселений ворков и срубить его напрочь, попутно осквернив могилы их предков, находящиеся у подножия древесного великана? И что потом последовало? Да, большая резня в Кангуне, где лесные ворки уничтожили полторы тысячи лесорубов, золотоискателей и крестьян. Сложив из голов имперцев целую пирамиду на площади перед муниципалитетом.
Аурика уволилась из армии, получив от нее выходное пособие, на которое можно прожить год – если не особенно шиковать, а еще – три десятка шрамов самого разного размера и расположения. Самый опасный был на животе – стрела-срезень ворка распорола ей брюшину, и Аурике пришлось самой зашивать себе длинную, чуть выше пупка рану, сквозь которую можно было разглядеть сизые вонючие кишки. Хорошо, что с собой был порошок вайлима, напрочь снимающий боль и выключающий принявшего его через двадцать минут после обезболивания. Аурика успела заштопать рану и вырубилась, надеясь на то, что ворки не вернутся чтобы ее добить.
Но ей повезло. И рана не загноилась (она промыла ее из фляги крепким вином двойной перегонки), и мятежные ворки не вернулись, а из леса ее вынесли как ни странно тоже
