и не станет возмущаться его действиями и потрясать пистолетом, морпех метнулся вверх по лестнице. Высунувшись, быстро огляделся, оценивая масштаб постигшей двор местной контрразведки – ну, а куда его еще привезли, не в обещанную же баньку? – катастрофы. Практически по центру курилась дымом обрамленная пластами вывороченного асфальта и земли воронка. Окна в здании вынесло начисто, местами вместе с рамами и выполнявшими функции светомаскировки ставнями; землю усеивали обломки черепицы и битый кирпич. А в нескольких метрах лежала на боку давешняя «эмка», весь левый борт которой вмят внутрь, словно после столкновения с тяжелогруженым самосвалом.
Вымахнув наверх, Алексеев рванулся было к автомашине, намереваясь помочь словоохотливому сержанту, однако почти сразу же и остановился, разглядев то, чего не мог видеть раньше. Сдавленно выматерившись, торопливо отвел глаза и повернул обратно. Жаль парня, нужно было не тачку спасать, а себя. Но что уж теперь – в пяти метрах от эпицентра не выживают, особенно когда взрывается авиабомба весом килограммов в сто, если не больше. Вон как рваный металл топорщится, машину не только ударной волной приложило, но еще и осколками в полный хлам изрешетило…
Внутри бомбоубежище оказалось самым типичным подвалом, какие обычно и встречаются под зданиями дореволюционной постройки – сложенный из светлого местного камня сводчатый потолок и стены, несколько массивных перегородок, выполнявших роль несущих опор. Как именно его использовали до войны, Степан понятия не имел – возможно, хранили уголь или дрова для печей или сносили какую-то отслужившую свое рухлядь, но сейчас ничего лишнего внутри не наблюдалось. Только сколоченные из толстых досок грубые нары-лежанки вдоль стен, на которых ютилось с полдесятка человек, все как один в военной форме. Насколько понимал старлей, персонал местной контрразведки. Не весь, понятно, а лишь те, кому не посчастливилось заночевать на рабочем месте. Под потолком горела пара тусклых электрических лампочек в решетчатых плафонах, света которых едва хватало, чтобы размывать царящую в подземелье темноту.
– Вернулся? – мрачно осведомился сидящий на ближайшей от входа лавке Шохин. – Все-таки наверх лазил? А на мой приказ тебе, значит, наплевать?
Морской пехотинец неопределенно пожал плечами, тяжело опускаясь рядом с контрразведчиком. Уложив на колени автомат, устало оперся спиной о стену. Спать, несмотря на раннее утро, хотелось просто неимоверно, пожалуй, даже больше, чем есть. Хоть сведенный голодом желудок как скрутило еще на катере, так и не отпускало.
– С Федором что? Живой?
– Федор – это тот шофер, что нас сюда привез? – не поворачивая головы, осведомился старлей. – Если да, то нет его больше, погиб. Бомба совсем рядом рванула, он как раз разворачивался. Машина всмятку, а его чуть не напополам разорвало. Зато не мучился.
– Понял, – закаменел лицом Сергей. – Жаль, отличный парень был, давно его знаю… знал. А со зданием как? Сильно пострадало?
– Прилично. Окна, считай, по всему фасаду вышибло,
