товарищем и на самом деле возникла определенная проблема, просто он, вероятно, избрал не самый подходящий стиль поведения. Видите ли, мы… военные реконструкторы (крохотную паузу перед непонятным словосочетанием заметил только старлей), места для нас новые, вот и потерялись. Нам бы наших товарищей из… исторического клуба найти, да связи нет. Не подскажете, откуда здесь позвонить можно? Нам бы только нашему… командиру доложиться, а уж он подскажет, куда дальше двигаться. Поможете?
Девушки чуть смущенно переглянулись, причем Степан отчего-то был совершенно уверен, что о том, кто именно такие эти самые «военные реконструкторы», в курсе лишь одна из них, та самая, что учится на историческом.
Собственно, она и заговорила:
– Так бы сразу и сказали, а то «красавицы», «водичка супер»… извините, ребята, мы ж решили, что вы просто клеитесь, причем откровенно по-дурацки. Так вам просто телефон нужен?
– Вообще-то да, – буркнул Алексеев, стараясь не встречаться взглядом с ухмыляющимся контрразведчиком. – Всего один звонок, местному оператору, понятно.
– Так звоните, – улыбнулась Мария, протягивая смартфон. – Сейчас пароль сниму. Все, держите. Я, кстати, один раз в реконе участвовала, два года назад, медсестрой была. Прикольно, конечно, но не мое. А вы, я так понимаю, за наших морских пехотинцев играете, десант на Малую землю? Не знала, что у вас сборы в этих краях.
– Угу, – не стал вдаваться в ненужные подробности старлей, торопливо набирая номер командира поискового отряда. – Морская пехота, февраль сорок третьего. А рекон на днях состоится, пока мы так, места присматривали, да вот случайно от своих отстали.
– Понятно, – кивнула девушка. – Ладно, разговаривайте, не стану мешать. Таньк, давай в сторонку отойдем, пусть ребята нормально поговорят. Что? Потом объясню, помнишь, я фотки показывала, ну, где я в военной форме и с сумкой с красным крестом?
Вызов Виктор Егорович принял на пятом гудке:
– Слушаю?
– Егорыч, здоров. Это старлей Алексеев, узнал? Нужна твоя помощь, причем вот прямо сейчас. «Воздух».
Телефонная трубка издала непередаваемый звук, нечто среднее между сдавленным кашлем и глухим бульканьем:
– Степа, ты?! Живой?! Твою ж мать! Я ж ведь к бате твоему с неделю назад ездил, тебя за пузырем вспоминали…
– Егорыч, оставить лирику! Сможешь меня забрать на тачке, причем как можно скорее? У меня ни документов, ни нормальной одежды. Только я понятия не имею, где нахожусь. Хотя сейчас, погоди секунду, есть вариант. Но сперва на один вопрос ответь – День Победы мы когда празднуем?
– Че… чего?!
– Просто ответь. Потом все объясню.
– Девятого мая, когда ж еще? Степа, ты там, часом, башкой не ударялся?
– Да не важно. Только ты не до конца ответил: девятого мая какого года мы Берлин взяли?
– Сорок пятого, – коротко бросил поисковик, видимо, решив больше уже ничему не удивляться.
– Отлично!
