от Запада единстве…
4. Законы, принципы власти должны быть строже; люди должны стараться быть лично добрее; одно уравнивает другое.
5. Наука должна развиваться в духе глубокого презрения к своей пользе» (2, с. 169–170).
Словом, России, уверяет Леонтьев, необходимо сохранить те ценностные ориентиры, которые утрачены на Западе. Европа лишена политического и социального разнообразия, «чувство религиозное» сменилось верой в ложную идею прогресса, культура и быт оказались во власти серости и посредственности. Не случайно «утилитарная этика» противопоставлена автором «эстетике жизни».
Поскольку Россия еще не раскрыла себя как особое культурное образование, то подлинная её историческая миссия, по Леонтьеву, состоит в будущем создании славяно-азиатской цивилизации, отличной от европейской, что само собой предполагает «культурное отделение» от Запада. Речь идет о так называемом «прорыве» из «греков в варяги», предполагающим отказ от заемного, европейского, но сохранение ранее нажитого богатого «византийского запаса».
Создание славяно-азиатской цивилизации означает необходимость сойти с «европейских рельсов». Так, по мысли Леонтьева, благоприятные последствия принесет замена утилитарно-эвдемонического направления науки «честно-скептическим». Последнее направление не отрицает прогресс как таковой, но критикует науку, то есть принципы рационализма, техницизма, индивидуализма, умаляющих значение высокодуховных ценностей общества, сводя смысл его бытия к материальному однообразию. России необходимо отречься от западного понимания прогресса как либерально-эгалитарного явления, поскольку «все истинно великое… вырабатывается никак не благодаря повальной свободе и равенству, а благодаря разнообразию положений, воспитания, впечатлений и прав, в среде, объединенной какой-нибудь высшей и священной властью» (4, с. 304).
Впрочем, антизападнические идеи, изложенные К. Леонтьевым, включают не только неприязнь к романо-германскому культурному типу, но и ко всему западнославянскому миру (1, с. 102–103). Леонтьев категорически отверг идею панславизма (наиболее яркое воплощение панславизм нашел в философии Н.Я. Данилевского) как неприемлемую, более того, губительную для России. Консерватор доказывал нецелесообразность поисков племенной общности как основы национальной самобытности: разделение по племенам и нациям несет за собой лишь межнациональную вражду, да и национальное начало как таковое есть не что иное, как начало демократическое, посредством которого утверждается эгалитарный прогресс (7, с. 107).
Несмотря на высказывание наиболее жесткой (среди русских дореволюционных консерваторов) критики в адрес европейских стран, философу тем не менее не идеализирует Россию. Леонтьев не закрывал глаза на изъяны, присущие российской действительности. «Мы все-таки слишком европейцы “в душе”…у нас слишком еще мало своих смелых мыслей; своих оригинальных вкусов; своего творчества;
