постоянные убийства, ведь пройти по улицам вечером стало невозможно. Вот и предложила самое бескровное решение. А Ярило, представьте себе, обиделся. Видите ли, ему не дали возможности помахать каким-то особым мечом. Не понимаю, меч он и есть меч. На мой взгляд, все оружие одинаково, надо только уметь им пользоваться. А если не умеешь (вот, как я), то и не трогай, а то себя же покалечишь. С того самого момента я и стала его советницей. Ему доставляет огромное удовольствие спорить и доказывать всем, что девушки не чета зрелым мужчинам. Этим, кстати, я и пользуюсь. Когда надо склонить его к какому-то решению, принимаю противоположную сторону. Он об этом прекрасно знает и по серьезным вопросам мы с ним беседуем наедине, даже Ревнива не суется, когда мы вместе. Ведь умная женщина, понимает, что меня постель не интересует. Только дело. Ведь если бы было все наоборот, то переспала, а не устроила ее брак. Но на людях мы спорим и разыгрываем спектакль.
— Почто мои соседи пошли на попятную? Бумагу какую-то прислали, а не приличного гонца?
— Понимаешь, о великий, со стороны Лесов правит немощный старик, со стороны Полей правит вовсе юнец, а с других — полная неразбериха. Только ты у нас один такой могучий и несокрушимый, правишь твердой рукой. Вот и обращаются к тебе как к самому Великому Воину и самому Справедливому Хозяину Города.
Конечно, в личных беседах я высказываю все, что на самом деле думаю и о ситуации, и о Ярило. Но при других соблюдаю правила игры: немного лести и веселых красок, чтобы все думали, что я — отъявленная подхалимка и, скорее всего, его любовница, чтобы ни у одной души не возникло желания подслушивать нас в Башне. Конечно, сначала все, кому не лень, этим занимались, но мы специально говорили громко примерно такой же текст, как сегодня, вот всем и надоело это дело, поэтому оставили нас в покое.
— Хотелось бы мне, неразумной, прочитать бумажку. Если там написано что-то оскорбительное для сиятельного Хозяина, то наш воевода несомненно сотрет обидчика в порошок. Если в бумаге восхваляют Ваше сиятельство, то мы все можем рассмотреть эту просьбу серьезно. Но любое решение должно исходить только от Вождя.
Ярило сохранял серьезную мину, но глаза у него явно смеялись. Хотя какому мужчине не понравится, что красивая девушка прилюдно хвалебные ему речи произносит. Ярило явно не против. Когда я замолчала, то он минуту помолчал, а затем медленно произнес:
— Моя воля такова: бумагу прочитать, подарки принять.
А вот что за подарки? Это уже интересно. Про них я ничего не знала и решила остаться. Вообще-то я — вольная птица: что хочу, то и делаю. Ни родители, ни даже воевода мне не перечили. Возможно потому, что я ни с кем не люблю ругаться. Все можно утрясти мирным путем, прийти к какому-то решению. К тому же я мужской работы как не выполняла, так и не собираюсь выполнять. На Севере, говорят, есть валькирии, которые заявляют, что сражаются лучше мужчин и кричат о равных с ними правах. Слышала,
