«М», половину года перевернута как «W», – сказал он, а потом добавил почти шёпотом, – Кассиопея – не только звёзды, есть ещё туманности Сердце и Душа.
И он поцеловал меня. Его горячие мягкие губы прикоснулись к моим губам, и меня как будто ударило током. В то же время, я не хотела, чтобы он останавливался, я хотела чувствовать хоть что-нибудь, пусть это будут удары тока, чёрт с ними. Его огонь стал проникать внутрь, растапливая лёд и вечную мерзлоту внутри меня. Какое-то подобие эмоции и чувства трепыхнулось в груди.
Когда он остановился, то крепче обнял меня сзади, я сжала его ладони, горячее дыхание обожгло мою шею. Мы молчали. Я не хотела, чтобы он отпускал меня.
Когда он привёз меня домой, мы ещё какое-то время сидели в машине.
– Это неправильно. Зря мы так, – нарушила я молчание.
Он ещё какое-то время сидел неподвижно, смотря перед собой. А потом развернулся ко мне.
– А как правильно, Малая? – он смотрел на меня, я опустила глаза. – Что бы я сейчас ни сделал, всё будет не так. Ты всегда мне нравилась. И если мы пойдем дальше, я предам друга. Но если мы остановимся, я предам тебя. Так что, я, в любом случае, предатель. Он резко замолчал и опять уставился в пространство перед собой.
– Но знаешь, что. Я выбираю тебя. Живую и настоящую. Потому что, если я тебя предам, ты сломаешься.
– Не придумывай. Я вон… Живее всех живых, – сказала я. Но вышло не очень убедительно.
– Вот только не надо, а. Ты как живой труп – бледная, худая. Сколько в тебе осталось? 45? Под глазами синяки, и глаза пустые, без жизни совсем. Когда ты ела нормально в последний раз?
– Я ела, честно. Просто не в коня корм, – оправдывалась я.
– У Доброго была интересная жизнь, у него была ты. Так получилось, что сейчас его нет. Ты есть, а его нет, понимаешь? Нет его и никогда не будет. Поэтому прекращай врать, Малая. Хотя бы самой себе.
– Ну, поцеловались один раз, ну это же ещё не предательство. Просто больше не будем и всё, я буду просто ждать.
– Малая, – начал он.
– Не называй меня больше так, – я всхлипнула, – он вернётся! Он обязательно вернётся!
– Что? Что ты такое несёшь!? Ох, бл444… – он развернул меня к себе и схватил за плечи, – Он умер. Его больше нет, Рина.
– Ты не видел! Я не видела. Он же может просто скрываться, надо просто подождать…
– Я видел.
Он замолчал. Я прикусила губу и заглядывала в его глаза, а он продолжил:
– Я был там. Это был он. Не говорил тебе, ты бы стала проситься со мной. А тебе было нельзя. Рина. Он умер. Он никогда не вернётся.
Я замотала головой, не принимая услышанную информацию.
– Ну, хоть заплачь, наконец, что ли! А то как кукла пустая, на всё дежурная улыбка. Ты вообще хоть что-нибудь чувствуешь?
– Пошёл ты к чёрту, Корсак, – я выпрыгнула из машины, и быстро пошла к подъезду. – И не звони мне.
Он не позвонил.
