он понял, кто это, в голос прокрались смеющиеся нотки. Нет, не смеющиеся. Недобро насмехающиеся:
– А кто спрашивает?
– Ты знаешь.
– Понимаешь, мне звонит много девушек.
– Это Лера!
Я начинала раздражаться из-за того, что он опять заставляет играть в свои идиотские игры. Что ж, выбора у меня нет.
– Я знаю не одну Леру, – его голос казался мягким и вкрадчивым.
– Лера Зима.
– А, староста? Та вредная девчонка? Я и забыл, что у тебя есть мой телефон.
– Где сумка? – продолжала требовать я.
– Слушай, твой голос полностью оправдывает фамилию. Такой суровый, – Ник издевательски тянул каждое слово, – такой холодный.
Все мое напускное спокойствие треснуло под давлением взрывных эмоций:
– Что ты хочешь? Что ты, блин, хочешь, чтобы я сказала или сделала, чтобы вернуть ее?!
Он лишь засмеялся.
– Чего я хочу? А если я скажу, приезжай и отсоси? Сделаешь это за сумку?
Я молчала в трубку. Глаза были на мокром месте. Я чувствовала себя маленькой, глупой и беспомощной. Чувствовала себя, как в пятом классе. Пожалуй, худшее время в моей жизни. Нет, я больше не вернусь в то время. Не буду пугливой, не буду шугаться от таких, как Никита Яров. Хоть с некоторым трудом, но я тоже добавила в голос такой же едкой снисходительности:
– И это за то, что назвала твою фамилию Драконихе? – Заставила себя фыркнуть, – а ты, я вижу, очень обидчивый. Даже смешно.
– Я не люблю, когда кто-то путается под ногами и мешает делать то, что я хочу – четко выговаривая каждое слово, произнёс собеседник. Веселье испарилось из его голоса.
Так, ему явно не понравились изменения в моей интонации. Боже, общаться с этим человеком – все равно, что играть в Сапёра! Невозможно понять, какой ход окажется верным, а какой приведёт к взрыву. Значит, он хочет, чтобы я была послушной и не мешалась? Что ж, я могу сыграть эту роль на несколько минут. Но потом…
– Ник, извини. Я все поняла и больше не буду тебе докучать, – примирительно сказала я, хотя сама чуть не скривилась от этих слов.
В трубке на несколько секунд повисла тишина.
– Не могу сказать ничего конкретного по поводу твоей сумки, – Яров старательно изображал задумчивость, – но в последний раз я видел ее на каком-то этаже среди строительного хлама.
На этих словах он отключился, но мне большего и не надо. Строительный хлам может находиться только на одном этаже – на шестом, там как раз идет ремонт, и даже пары с прошлого года там не проходят. Я схватила остатки своих вещей и пулей вынеслась из аудитории, не забыв закрыть дверь на ключ. Добралась до лифта, поехала наверх и наконец очутилась на этаже, где должна находиться моя многострадальная
