и элементами развития». Даже министр Э. Набиуллина констатирует, что «Россия уверенно идет по инерционному пути развития. Пути, который, как достаточно четко показывают наши прогнозы и прогнозы независимых аналитиков, ведет страну в тупик. Работавшая последние восемь лет модель роста себя практически исчерпала». Не утешают и декларации о социальной направленности развития российского государства. Даже по официальным данным, разрыв в доходах между 10 % самых богатых жителей страны и 10 % самых бедных, составлявший в 1992 г. 8:1, сейчас достиг 17:1.
Некогда Ф. Ницше с горечью заметил: «Мы растем, но не развиваемся». Нынешнее состояние российского общества и государства характеризуется риторическим вопросом: стабильность без развития? Это разрыв между декларацией «Россия, вперед!» и ее стагнацией в лучшем случае – не говоря уж о населении России. Могут ли ее союзники усмотреть в таком состоянии модель действительной модернизации?
Во взаимосвязанном мире Россия остро нуждается в надежных союзниках на так называемом постсоветском пространстве. Но создается впечатление, что «официальная доктрина НБ не содержит не только ответ, но даже постановку ряда ключевых вопросов, без реакции на которые невозможно определить место нашей страны в мире. Кто они, эти «союзники» у наших границ? Насколько перспективны… СНГ, ОДКБ, ЕврАзЭС?»
Однотипность базовых признаков постсоветских государств определяется следующими факторами: общностью исторических корней (не исключая, подобно Европе, нередких «домашних ссор»); однородностью производительных сил средней фазы индустриального общества; взаимно-узнаваемыми структурами государственности, хотя и с различной степенью их «просвещенности»; общим и толерантным культурным полем, в котором классическая русская культура продолжает играть (и уже без навязанного ей имперского прессинга, а также вопреки многоликим этнократам) транснациональную и консолидирующую роль; представительством титульных этносов одних государств в других; родственными связями и смешанными браками десятков миллионов людей; растущей национально-государственной самоидентификацией и вместе с тем осознанием необходимости консолидации сил с целью солидарного исхода из глобального провин-циализма; созданием гарантий против гегемонизма вестернизации. Этими фундаментальными факторами должен быть обусловлен содержательный ответ на вопрос о смысле региональной самоидентификации: во имя каких высших интересов и ценностей содружество существует и развивается?
В таком ключе смыслообразующим ядром стратегического проектирования и дальнейшей эволюции Содружества Независимых Государств могла бы стать интеграция как способ становления и свободного развития исторически сложившегося суперрегионального альянса новых независимых государств с целью формирования и динамичного воспроизводства высокого качества жизни и достижения глобальной конкурентоспособности на основе синтеза общецивилизационных
