агентурных контактов в помещениях зданий и сооружений на территории иностранного государства следует оборудовать согласно действующему Приказу ИМ-3/158-97854 от 15 мая 1976 года, а также в полном соответствии с Правилами противопожарной безопасности и содержать с соблюдением санитарно-эпидемиологических и гигиенических норм, действующих на территории данного иностранного государства. Обязательным условием проведения вышеупомянутых мероприятий является наличие кофеварочных и кофемолочных аппаратов, посуды и приборов (см. Приложение 1), сопутствующих продовольственных товаров (см. Приложение 2); бакалейных товаров (см. Приложение 3), а также мебели для обеспечения личного состава, иностранной и отечественной агентуры, вовлеченного и разрабатываемого контингента оптимальным набором удобств (см. Приложение 4) при полном соответствии ГОСТам данного иностранного государства». А уж в приложениях бы я расписа-ал – бюджет-то ого-го! Но с примечанием: «Возможность включения в номенклатуру наименований, содержащихся в Приложении 2, продовольственного товара, как то: чай зеленый, черный, крупнолистовой, мелкий, чай-крошка, в быстро-завариваемых и иных упаковках, с ароматизаторами, чай прочий – рассматривается». И попросился бы ко мне на прием Григорий Федорович, а после двух часов прене-пременной отсидки в секретутской проходной (без чая) его бы впустили через двойную дубовую дверь, и стал бы он канючить: «Товарищ Можар, из-за рубежа поступают многочисленные просьбы по поводу вашего приказа номер жыпы-дробь-дзынь-блюм-кланц от такого-то числа.
Всем очень хочется узнать, когда вами будет рассмотрен вопрос с чаем?» А у меня на столе телефонов гора и даже вертушка кремлевская стоит. Сам я в костюме с отливом и в очках. Очень серьезный такой, сижу и удавьим взглядом стираю Григория Федоровича в порошок. Потом говорю сердито: «А кто вам сказал, что будет легко? Вам здесь что, медом кто-то намазал, чтобы чаи распивать и сушки трескать?» Затрясется Григорий Федорович и последний аргумент испробует: «Товарищ Можар, но ведь даже в ЦК КПСС чай с сушками всегда подают». Ну, тут уж я рассвирепею: «Если за границей все чай с сушками будут трескать, как в ЦК КПСС, то это что же получится-то? Вы головой думаете или чем?! Завтра же на аттестацию. Я лично принимать буду. Лично! И чтобы японский язык к завтрашнему дню выучили! Поедете в Японию – у японских товарищей поучитесь выдержке и манерам. У меня все! Свободны». Точно, отправлю Гриню в Японию. Нелегалом на консервации. Слегка не похож – морда у него здоровенная, и ростом с двух самураев, но ничего – пусть покрутится. На кой же черт его со мной отправили? Все проверяют, проверяют…
– Товарищ, вы что там, уснули? Подходите. С вашим товарищем мы уже закончили, – донеслось откуда-то издалека, и первой меня встретила злорадная ухмылка Григория Федоровича. Я быстренько распрощался с кабинетом, отливом, очками и разгильдяйством, поскольку пора было заняться очень серьезным делом – подписывать сверхсекретные документы
