замыслами наших потенциальных противников.
Судя по настроению большинства обывателей Маринска, все эти слухи не сильно интересовали город… Новостройка, даже если она и вправду состоится, местному населению не обещала заметного улучшения жизни: автобан, как говорили, пройдет далеко в стороне, и в городе, по улицам которого, чтобы выровнять дороги, за последние двадцать лет ни разу не проехал ни один грейдер, автомашины по-прежнему будут ломать рессоры, а пешеходы будут ходить летом по пыльным колдобинам, а зимой по глубокой грязи.
Но вот, наконец, была опубликована официальная правительственная информация: решение о строительстве новой магистрали, несмотря на финансовые трудности в стране, действительно оказалось принятым; сообщалось также, что уже вычерчены все проекты и подготовлены техника и материалы.
Газеты напечатали карту-трассу будущего автобана: из центра европейской части страны трасса шла строго на юг и соединялась с дорогой, идущей вдоль морского побережья.
Вот-вот должны были уже начаться работы по реализации проекта. Но тут произошла непродолжительная заминка. Из-за экономии средств один из участков автобана в соседней с Маринском области был запроектирован через старый лиственный лес, и общественность настойчиво потребовала спасти деревья. На митингах (они проходили и в Москве) протестанты громко – и справедливо! – заявляли, что природа стране дороже, чем дополнительные рубли на измененную, в обход реликтовой рощи, трассу дороги.
В результате дело повернулось неожиданным и благоприятным для Маринска боком: проект был изменен, участок магистрали, еще недавно запроектированный через лес, развернули круто на запад, и теперь он оказался совсем рядом с Маринском, прямо у его восточной окраины, от последней улицы – в минутной доступности!
В апреле строители приступили к работе.
Утро 14 июня…
Дамаскин открыл глаза, покосился на стену, где круглые настенные часы показывали шесть, быстро встал с постели и, распахнув окно, прищурился от яркого, чуть приподнявшегося над горизонтом солнца. Небо было безоблачным, и это не понравилось Григорию Васильевичу.
Уже несколько дней город мучился от удушливого зноя. Люди без конца пили воду, обливались липким потом и пересохшими губами опять тянулись к воде.
«И сегодня будет жарко…»
Третий день он жил один – жена уехала отдохнуть в Траповку, маленькое приморское село в пятидесяти километрах от Маринска, где у знакомых людей Дамаскины каждый год во время летнего отпуска снимали флигель. В ближайшую субботу на два дня сюда собирался приехать и сам глава города.
Бреясь в ванной комнате, Григорий Васильевич хорошо видел в большом зеркале свой высокий лоб на круглом курносом лице, по краям лба залысины, еще не соединившиеся в плешь, худые, но почти без морщин щеки… «Кажется, я все еще выгляжу моложе своих лет…» – не удержался он от комплимента самому себе, правда, через секунду, бритвой поправляя виски, Дамаскин уже забыл думать о своем возрасте.
Недавно ему исполнилось пятьдесят восемь лет. Дату отметили дома и на работе: жена подарила дорогую шариковую ручку и сама купила бутылку шампанского; сын из Иркутска, где теперь жил с семьей, по электронной почте прислал смешные стихи; служащие администрации в конце рабочего дня в кабинет главы принесли бутылку коньяка, свежие булки и открыли банки с овощами местного консервного завода; секретарша Наташа была в новом платье.
«Купим еще один автобус, откроем маршрут «Маринск – Приморск», летом по выходным будем ездить купаться в море»…
С этой приятной мыслью Григорий Васильевич вышел из дома. До административного здания, на втором этаже которого располагался его кабинет, было от дома несколько десятков метров, но Дамаскин не торопился преодолеть эти метры, ему хотелось некоторое время потешить себя мыслями на свежем воздухе. Воздух все еще оставался прохладным и незапыленным, и ноздри приятно щекотали знакомые запахи зреющих в садах яблок и степного чебреца.
Удлиняя маршрут, глава Маринска дошел до крайнего дома улицы и повернул за угол.
«Автобусную станцию отремонтируем… стены там еще крепкие, а крышу как покрыли когда-то камышом, теперь уже и не поймешь, какого она цвета… Сегодня же поговорю с Бабкиным»…
Бабкин в администрации отвечал за коммунальное хозяйство.
«У новой дороги оборудуем платформу-остановку для междугородних автобусов»…
Подумав о платформе, Григорий Васильевич вспомнил еще об одном человеке – Никишове. Когда-то они вместе работали в местном педучилище, нынче бывший преподаватель музыки был хозяином местной строительной фирмы.
«Дружили когда-то, но давно не виделись, теперь, наверно, с трудом
