Как там столица?
«Твою дивизию, – подумал я, – вот тебе и конспирация…»
Но Ухналев не стал говорить, откуда он знает про мою командировку.
– Ты завтра пойдешь в контору, – продолжил он, – будь готов к тому, что дядя Женя тебе устроит разнос, если не больше.
Еще раз, мысленно выругавшись, я поблагодарил Ухналева за предупреждение и вошел в подъезд. Если уж сотрудник другого отдела знает, что его коллегу собирается оттянуть сам Уполномоченный, значит, мои дела совсем плохи. Но что могло произойти: провал моих агентов или того хуже – их предательство?
Расим
После кебаба официант принес чай, и разговор пошел более неспешно. Начали с обсуждения чая и сладостей, которых в Турции, как и в Каморкане, превеликое множество, и того, что на Востоке сладости слаще сахара.
– Мозг требует сладкого, – сказал Фарук и насыпал в чай сахару, а затем стал пить сладкий чай, заедая его засахаренными фруктами.
– А удар по печени? – поинтересовался Расим.
– Да какой это удар, – засмеялся Фарук, – одно удовольствие!
И тут Расим решил поиграть первым номером.
– Послушай, – сказал он Фаруку, – ты помнишь мой доклад на конференции и даже стихи, а я вот не помню, с каким докладом выступал ты?
Вопрос привел Фарука в легкое замешательство. Но он мгновенно собрался и произнес:
– Сколько у меня потом было таких конференций и докладов… В отличие от тебя я не бросил языкознание и литературу.
Он еще что-то говорил, но Расим мог поклясться, что Фарук лихорадочно вспоминает тему доклада, с которым он выступал на той студенческой конференции в Баку в 1985 году. Расим также обратил внимание на то, что и Эдемир смотрит на Фарука с некоторым любопытством. Так смотрит начальник на подчиненного, которого поставили в трудное положение. И от того, как он выйдет из этого положения, будет зависеть расположение к нему его начальства.
– Э-э, – продолжал между тем Фарук, – а… мой доклад был о Сабире.
Он облегченно вздохнул, потому что нашел наконец начало нити того клубка, который предстояло разматывать. Поэтому он уже не торопясь сделал глоток из чашки с чаем и стал говорить тоном профессора на лекции:
– Собственно, «Сабир» в переводе на русский значит «терпеливый», это один из тахаллусов[10] Мирзы Алекпера Сабира. Он умер в 1911 году. В Айзербайджане его именем назван город. У него много стихов, но почему-то во всех сборниках на первом месте это:
– Не смей глядеть!
– Не смею, не гляжу.
– Молчи!
– Молчу, не слова ни скажу.
– Не слушай!
– Что ж, попробую и так.
– Не смейся!
– Смех могу зажать в кулак.
– Не думай!
– Стоп! Вот тут уж дудки! Нет!
На мысль, прости, не выдуман запрет!
Коль я живу в бушующем огне,
Я вместе с ним пылаю наравне.
Спокойно тлеть немыслимо в пути,
И ты со мной так глупо не шути!
Фарук
Тахаллус (турецк.) – псевдоним.
