свободы с направлением на какие-либо стройки, например, комбината. Там освобожденный проживал в общежитии и работал. Если не было замечаний, то освобождался полностью, если совершал преступление или плохо себя зарекомендовывал, то решением суда его возвращали в места отбытия наказания.) Но не всех это устраивало, и, выходит, Ефремова тоже не устроило. Он сразу скрылся со стройки и приехал в Ленинград, где находился без определенного места жительства и занятий, одним словом БОМЖ и З. Крутился он в районе Лиговки и Московского вокзала, среди друзей у него были Суворов, Поплавский, Бабкин, все ранее неоднократно судимые, некоторые не имели прописки и не работали. Публика подбиралась еще та, за которой глаз да глаз нужен. Но, что интересно, в период, когда Ефремова задержали, Суворова и Поплавского в городе не было. Они уезжали куда-то в область.
Обдумав имеющуюся информацию, Соколова и Синицын приняли решение поднять по картотеке отпечатки пальцев Суворова, Поплавского и Бабкина и проверить их на причастность к имевшим место кражам. А заодно и установить оперативное наблюдение за всей этой командой.
Через две недели Ларисе Тимофеевне позвонила эксперт Людмила Сысоева и сообщила, что по четырем из семнадцати уголовных дел отпечатки пальцев, оставленных на месте преступления, принадлежат Ефремову, однако по Ефимовой ничего не было. Да и Лариса Тимофеевна не ждала в отношении этой дамы положительных результатов, так как было ясно, что в квартиры обычно проникал кто-то из мужчин. Все кражи были совершены одинаковым способом: преступник влезал в открытую форточку или окно квартир, которые были расположены на первом или втором этажах.
Теперь были все основания поговорить с Ефремовым, но для этого предстояло тщательно подготовиться. Поскольку Ефремов был ранее неоднократно судим, так просто он не «расколется». Обдумывая стоящую перед ней задачу, Лариса Тимофеевна вспомнила пример из практики, который, когда она училась в университете, не раз приводил знаменитый профессор Лукашевич. И решила им воспользоваться.
Получила все экспертизы по делам, сделала необходимые выписки и направилась в тюрьму «Кресты». Пока ждала, когда приведут в кабинет Ефремова, сложила все листы с записями и спрятала под уголовным делом. Ефремов явился довольный, видно, тюрьма была для него что дом родной. Явно в тюрьме он не бедствовал. Разместился напротив следователя и поинтересовался, как идут дела, скоро ли Лариса Тимофеевна собирается заканчивать дело и направлять его в суд.
– Не все так просто, – ответила Лариса Тимофеевна, – ты ведь не хочешь все рассказать о своей преступной деятельности, сколько и где совершил краж, так что мы сами вынуждены все собирать.
– Ну что вы, Лариса Тимофеевна, я больше никаких преступлений не совершал, – наивно захлопал глазами Ефремов.
– Ты уже дважды судим за совершение краж личного имущества, и теперь тебе светит признание особо опасным рецидивистом, а следовательно, максимально возможная
