не подходили друг другу, и это была катастрофа. На следующий день я увидела Доброго с сигаретой. Расстроилась. Когда он поднял глаза и увидел меня, он сразу же швырнул сигарету в сторону, на лице его я прочитала стыд. Дыра в сердце расползалась дальше. Моё одиночество начинало граничить с физической болью.
Я дождалась, когда Дима останется с парнями один, отвела его в сторону подальше от чужих глаз.
– Я не буду больше мешать, обещаю. И никогда, слышишь, никогда не ругайся из-за меня с ней, – секунду подумав, я добавила, – Я не всегда буду маленькой, когда-нибудь я обязательно вырасту.
Я быстро обняла его, развернулась и убежала в сторону дома. Я не хотела, чтобы он видел, как я плачу.
Тёте Жене я сказала, что очень скучаю по маме. На следующий день я уехала домой.
Тем летом я впервые начала подолгу рассматривать себя в зеркале. Я не любила моё лицо. Меня раздражали мои большие пухлые губы, тонкая и прозрачная кожа, через которую просвечивались кровеносные сосуды, синяки под глазами, которые придавали мне больной и изнеможённый вид, а мои веснушки я просто ненавидела. Я считала себя некрасивой – ресницы недостаточно темные и пушистые, волосы непонятного цвета, когда очень хочется чёрные, торчащие ключицы и тощие руки, странные смешные уши. За всё свое детство я ни разу не слышала, чтобы хоть кто-нибудь сказал, что я привлекательна. До определенного возраста это меня не трогало, но всё изменилось этим летом. Осенью мне должно было исполниться двенадцать лет. Тропических ураганов в том году не было. Засуха стояла второй год подряд.
Июль 1993 года
Летом 1993 года было сразу 5 тайфунов. Бывший супертайфун «Янси» вылил на районы края более 100 мм осадков, край опять затопило.
Дима Добрый расстался с Оксаной и бросил курить. Накануне своего дня рождения он приехал домой всего на неделю, потому что проходил учебную практику в крупной судоходной компании в столице. С первой зарплаты Добрый купил себе черный Yamaha ZEAL 3YX и кожаную косуху. Теперь он был Добрый байкер. Мы часто веселились по этому поводу. О прошлом лете мы не говорили.
– Малая, садись, прокачу, – и он как в детстве поставил теперь уже мотоцикл параллельно бордюру, чтобы мне было удобнее забраться на сидение позади него. Я придвинулась ближе, он положил мои руки себе на пояс, и сказал, чтобы я держалась крепче. От него пахло горячей кожей и чем-то мимолетным, свежим, я называю это запахом ветра. Да, именно так от него и пахло – кожей и ветром. Я прижалась щекой к его куртке, крепко обняла его, и зажмурилась. Двухколёсный зверь зарычал, и мы рванули с места. Ветер развивал мои волосы, огонь его кожи обжигал мне руки, а я была самая счастливая на свете – мы мчим с невероятной скоростью навстречу ветру, я прижимаюсь к сильной спине, и у меня сердце замирает от восторга. Когда мы остановились, я точно знала, чего я хочу.
– Научи меня! – это было первое, что я сказала.
Добрый никогда не смог сказать мне «нет». Следующие два дня он учил меня ездить на своём байке, и пока я училась правильно закидывать
