не помнил, но кажется, все его проблемы начались, когда их отношения испортились. Денис не мог теперь вспомнить насколько сильно он любил её тогда, даже лицо её теперь вспоминал с трудом, но точно помнил, что тяжело переживал всё, что с ними происходило. Если правду сказать, то её мать никогда его не любила. Для этой женщины он всегда был приезжим, охотящимся за квартирой, но честно говоря, он не склонен был обвинять только её. Наверное, они были просто слишком молоды для серьёзных отношений. Но он всё же тяжело переживал их разрыв. Возможно, он просто не мог больше ходить в институт, где мог опять встретить её, увидеть её вместе с другим. Тогда же он и начал участвовать в этих подпольных боях. Всё детство и юность проведённые в зале бокса дали ему такую возможность. Вначале у него неплохо получалось, но потом, то ли противники стали сильнее, то ли он потерял мотивацию, но Денис стал проигрывать и проигрывать почти без шансов. Конечно, давала себя знать слабая борцовская подготовка, стоило противнику сбить его с ног и, он становился лёгкой добычей, почти не способной оказывать сопротивление. Ставка на один сильный удар перестала срабатывать и, вот теперь он оказался без работы, без девушки и без будущего. Таксист, он закончил также как и большинство приезжавших в Москву неудачников. Теперь он стал одним из них.
Дверь 3. Пришелец.
Уставал он сильно. Особенно поначалу и с непривычки. Хватался за все заказы, при этом зарабатывал до смешного мало. К тому же умудрился поцарапать крыло в первый же день работы. Денис думал, что его уволят, но обошлось. Только из зарплаты вычли. Получилось, что первую неделю он отработал практически за спасибо. Денис хотел сразу бросить, но решил ещё немного потерпеть и постепенно втянулся. Больше всего ему нравилось, что не нужно никуда ходить и ни с кем общаться. Каждое утро он фотографировал машину у себя во дворе, потом брал первый заказ и начинал работать. С другими таксистами он не общался и не знакомился. Каждый раз заезжая в три часа ночи в Макдак или КФС он видел припаркованные жёлтые машины, или белые с жёлтыми полосами. Заходя внутрь, видел водителей сидевших за одним столом и весело болтавших друг с другом. Они косились на него, но он никогда не смотрел на них и всегда садился отдельно, подальше. Почти все они были азиатами, но он не хотел общаться с ними не из чувства превосходства. Просто одному ему было лучше, комфортнее. Ему нравилось своё одиночество. Один раз, пожилой таксист, славянин, подсел к нему и попытался заговорить, но Денис так односложно и скупо отвечал на вопросы, что быстро отбил у того всякое желание общаться. Больше его не трогали и он никого не трогал. Соседей он тоже почти совсем перестал видеть. Возвращаясь домой в середине дня, когда они были на работе, Денис ложился спать, просыпался ближе к вечеру и уезжал, прежде чем большинство успевало вернуться с работы. Он жил среди людей, но при этом был как будто вне социума. Своих пассажиров он воспринимал не как живых существ из плоти и крови, а
