им. Ведь понимает, что иначе не попадёт. А меня почему-то будоражит мысль, что Лизавета всё равно меня слышит, прислушивается, вникает. А ещё то, что пропускает это через себя, относится как к личному. Я ей не безразличен.
Хоть как-то.
Лиза стреляет быстро, словно старается заткнуть мой голос в себе. Ещё, ещё и ещё раз. Целится правильно, но действует жёстко. Странная смесь, вроде хладнокровие, но за ним эмоции.
Совсем ещё ребёнок.
Она попадает все разы. А меня переполняет неуместная гордость. Такая сильная, что все остальные предрассудки перестают быть важными. Мне не всё равно. Я рад её победам. Волнуюсь за её будущее. Испытываю странную смесь тревоги с восхищением, глядя, как она обращается с оружием. Мозг разрывается от внутреннего рёва.
Не хочу, чтобы Лиза проходила через это. И сделаю всё, чтобы не пришлось.
– Ну вот. Молодец, – отстранённо хвалю.
Она нетерпеливо сжимает губы, словно её раздражает моя похвала. Но при этом слишком взбудоражена победам и даже чуть ли не гордится. По-детски радуется. И это всё после моих слов. Я же чувствую.
Слишком хорошо её чувствую…
Я ещё некоторое время наблюдаю за её стрельбой. Останавливаю себя от порыва перейти к главному… Сначала надо убедиться.
Лизавета не разочаровывает. Нервы уходят на задний план, судорожные движения заменяются быстрыми, техничными, уверенными. Почти все цели покоряются с первого раза.
Когда-нибудь я узнаю, откуда она так научилась стрелять. И да, мне не всё равно. Причём не только на это, я почему-то хочу узнать всё. А ещё больше хочу, чтобы Лиза сама доверила мне это.
– Хватит, – останавливаю её.
Я даже не удивляюсь, что она делает ещё один выстрел, прежде чем подчиниться. Из вредности. Для собственного успокоения. Никак не может смириться с моей ролью в своей жизни.
Эту мелочь я ей спущу. Сейчас начнётся испытание покруче. И, наверное, в моих глазах это ясно читается, потому что, развернувшись ко мне, Лизавета издаёт испуганный выдох. Держится молодцом, но вид слишком напряжённый. Она ничего не говорит, ждёт. Пытается расслабиться, не хочет давать мне понять, что боится.
Я иду к подготовленному для нас ящичку. Не перестаю ощущать, как Лиза следит за моими движениями. Открываю ящик и одновременно говорю:
– Ты справилась. Но это ещё не всё. Теперь вот, – подхожу к ней и протягиваю. – Бронежилет. С этого момента носи его под одеждой всякий раз, когда мы выходим из дома.
Её глаза распахиваются от ужаса и осознания реальности происходящего. А я понимаю, что мои догадки были правдивы. Жене и вправду не доводилось стрелять в людей, и видеть, как это происходит, тоже. Не говоря уж, чтобы быть мишенью. На словах Лиза могла быть готова к чему угодно, даже справилась с первым испытанием, но сейчас, когда я дал ей вещь, которая намекает на совсем не шуточные события, это разрывается салютом во взгляде жены. Она быстро становится маленькой и беззащитной.
Но всё-таки берёт бронежилет.
